Павел ЛУКАШ

ЭТАПЫ НЕБОЛЬШОГО ПУТИ

Запах жареного исходил от газетных киосков. Все газеты, от самой боль­шой и до самой маленькой, пестрели объявлениями: покупаем... продаем... учим... хотим познакомиться... лечим... и так далее.

Покупать Коляну было не на что, продавать - нечего, научить кой-чему здешнюю публику он бы мог, но для этого время еще не настало, познако­миться очень хотелось, но денег на представительство не было. А вот меди­цина... Идея исцеления и диагностики страждущих по фотографиям его впе­чатлила.

Колян занял койку в ночлежке и взялся за Дело. Псевдоним придумал хороший - из расчета, что клюнувший на подобное имя удовлетворится и Коляновым лечением, приписал еще «международный целитель и диаг­ност». Указал почтовый номер. Сумму гонорара предложил скромную, но удобную: две сиреневые купюры (в местной валюте) или одна желтая, рав­ная по значению двум предыдущим. Кроме денег и фотографий (размером не более чем 9 на 12 сантиметров, чтобы умещались в стандартном письме) настоятельно попросил высылать пустой конверт с маркой и надписанным адресом отправителя для незамедлительного ответа. Успех полнейшего ис­целения определил в 99,8 процента, верный же диагноз гарантировал сто­процентно.

Потратиться довелось основательно: почтовая ячейка, объявления в го­родских и центральных газетах, небольшая с виду, но вместительная дермати­новая сумка с несколькими отделениями для получаемых и ответных писем, наконец, отпечатанное и размноженное на ксероксе ответное письмо, пол­ное медицинских терминов, астрологического бреда и пространных советов, ради чего Коляну пришлось несколько раз побывать в библиотеке.

Не сразу, но Дело пошло. Корреспонденцию он изымал по ночам и по-^тРошил в кабинке общественного туалета. Там же вкладывал в пустые кон-^верты ответные письма (даром, как человек честный, гонорар он получать не хотел), которые отсылал не сразу, а выждав некоторое время.

Кроме денег оставлял себе редкие фотографии красивых девушек и жен­щин. Все прочее выносил и выбрасывал в разные мусорные баки и контей­неры.

Через какое-то время дураки кончились. Письма стали приходить реже, но с угрозами и без денег. Подходить к почте стало опасно - вычислить Коляна было трудно, но вполне возможно.

Увеличив все-таки-и немало-свой начальный капитал, Колян сменил имидж и поприще. Снял однокомнатную квартирку в частном секторе, у профессионального клошара, который появлялся дома раз в три дня, чтобы помыться в душе, сменить грязные лохмотья на чистые и получить плату за жилье - пять бутылок джина и бутылку тоника. Основательно выспался. Прикупил кое-что к гардеробу. Коротко постригся. Отрастил усы и бородку типа Арамис. Приобрел на рынке очки «хамелеон» со стеклами без коррек­ции, но в тонкой оправе.

Пришлось и самому обратиться к медицине. Проблема состояла в том, что если наколка на плече и сошла бы за прихоть ученого-востоковеда, то наколка на руке явно говорила о вещах романтических, но нынешнему имид­жу не подходящих. А главное - была еще одна, та, что могла подвести Коляна в самые ответственные моменты планируемой деятельности, так как находилась не там и выражала не то (то есть находилась именно там и выражала именно то). Операция неприятная и дорогостоящая, но Колян вытравил даже японского дракона на плече: работа предстояла интеллиген­тная, и особые приметы были ни к чему.

Теперь, когда настало время знакомиться, он обратился к тем же газетам. Клиентура подбиралась тщательно: отношения только серьезные (других Колян не признавал), возраст-от и до, можно с ребенком, районы прожи­вания - чтобы не пересекались.

На свидания он приходил вовремя, на кофе, кино и другие мелкие увесе­ления тратился охотно. Был обаятелен, внимателен, нежен, неутомим. О себе говорил по-разному: имен и профессий много. Достаток свой обозна­чал как скромный, но неуклонно стремящийся к среднему.

Все моральные обязательства имеют материальный эквивалент, в чем скоро убеждались подруги Коляна. Мало ли на что можно дать денег близ­кому человеку, почти уже спутнику жизни. На билет, разумеется, только на свой, в Париж; на первый взнос за машину, которую они вместе жен выби­рали; на покрытие части расходов по устройству свадебного банкета...

Через какое-то время с Делом пришлось завязать. Страна маленькая, и выгуливать клиенток стало опасно. Кроме того, Колян устал. Не резиновый же он, в конце концов.

Начальный его капитал мог уже считаться первичным. Он спрятал очки, сбрил усы и бороду, выходную, но засвеченную одежду отдал хозяину квар­тиры, который на период дождей вернулся домой.

Затем Колян уехал на юг-в недорогой отель с пятиразовым питанием.

Он появился другим человеком (в прямом, а не в переносном смысле слова). То есть поправился на восемь килограммов, перекрасил волосы и цвет глаз изменил с помощью контактных линз, приобрел у спецов новое удостоверение личности, согласно которому (временно, конечно) из Коля­на превратился в Толяна.

Потом уже Толян снял приличную квартиру в приличном районе, под­писав документы у маклера на полгода с предварительной оплатой. Полу­чив ключи и копию сего документа, начал действовать.

Через несколько месяцев, проведя тщательную подготовку, он заключил в течение недели восемь предварительных договоров о продаже злосчаст­ной квартиры под именем уже настоящего хозяина, все данные которого были благополучно указаны в документе о съеме. С каждого покупателя Колян-Толян, он же домовладелец, содрал авансом от пяти до десяти про­центов стоимости покупки.

Разумеется, он исчез, а через какое-то время появился опять в своем почти натуральном виде, только теперь это был хорошо одетый гражданин с чековой книжкой и даже с постоянным местом работы. По документам он являлся работником крупной охранной компании, что на практике означа­ло - ночным сторожем на стройке.

Дежурить по ночам Колян уговорил все того же своего знакомого кло­шара, которому было, собственно, безразлично, лишь бы хватало до утра джину с тоником, тем более что тоник он употреблял скорее из принципа,

чем по любви.

В его же квартирке Колян поселился снова, но уже официально, сделав там, в меру теперешней своей брезгливости, косметический ремонт.

Нормальный статус был Коляну необходим - он начал хлопотать об эмиграции в США, Канаду, Германию, Новую Зеландию и Австралию од­новременно.

Мариша оказалась полностью на мели. Во-первых, начался отлив захо­дить дальше в море она боялась, так как плавать совсем не умела. Во-вто­рых, деньги кончились. И вообще, ничего в этой жизни не складывалось, хоть в самом деле топись, несмотря на неумение плавать.

Вполне солидный с виду человек заморочил ей голову и все остальное, но оказался женатым, причем дважды. Подружка, еще со школьной скамьи У которой Мариша жила уже около года, забеременела и стала коситься на нее и на своего мужа, и совершенно зря. Мариша трижды отшивала на­стырного придурка - на кой черт ей сдался этот полунищий женатик?

Свою карьеру на новом месте она начала с просмотра объявлении в газетах. И сама дала объявление: хочу, мол, с серьезными намерениями...

Но попадались исключительно маньяки или полные кретины, а если и слу­чался человек приличный, то на второе свидание не приходил, как будто что-то чувствовал.

Были и такие, что сами последний сыр без соли доедали, а туда же - подавай им спутницу.

Чего-чего, а дешевой романтики в ее жизни хватало. Мариша желала стабильности на какое-то время, а там - уж если замутить чего-нибудь, то по-крупному.

Как-то раз на встречу прибыл симпатичный абонент. Они весело провели вечер, но когда дошло до главного и выяснилось, что к ней нельзя, кавалер быстренько попрощался и ушел, не уточнив даты следующего свидания. А ей этот тип понравился - проскользнуло между ними что-то почти душевное. Было и так, что в состоянии, близком к депрессивному, она отправила письмо одному целителю по объявлению в газете и, хотя заочное лечение не оплатила, получила ответ, где кроме рецепта для полоскания подмышек ей была обещана удача в середине следующего июня. Про удачу Мариша поверила, а подмышки полоскать не стала. Но скоро и лето назначенное подойдет к концу, а предсказание еще не сбылось.

Хуже всего, что денег не просто не было, а существовал огромный долг банку, из-за которого ей перекрыли возможность выехать из страны - ее имя фигурировало в компьютерах на всех таможнях. И случилось это по исключительной глупости. Вовсе не на тряпки потратила Мариша несусвет­ные тысячи. Она их даже не видела.

Дело в том, что Мариша затеяла Дело. То есть службу знакомств. Она добывала девушек и парней, готовых на серьезные отношения здесь и за рубежом, а ее компаньон взял на себя остальные, в том числе и финансо­вые заботы. Но когда все относительно наладилось и Мариша стала поду­мывать, как избавиться от компаньона, тот, не соблюдая очереди, избавился от Мариши, а точнее, как в воду канул, прихватив настоящую и будущую прибыль, но оставив неоплаченные ссуды на ее счету.

Сама же Мариша, тоже готовая на серьезные отношения за границей, даже не успела подобрать для себя достойный вариант. А теперь поезд ушел, самолет улетел и теплоход соответственно уплыл.

Если тебя собираются посадить в долговую яму, а верный твой почита­тель оказался дважды женат и лучшая подруга, у которой ты бесплатно и давно живешь, уже не намекает, а прямо говорит, что пора выметаться вон, - нужно что-то предпринимать.

Некоторые возможные, на первый взгляд, варианты последующего су­ществования были неприемлемы по различным причинам:

• 1) безусловная зависимость от одного или нескольких негодяев;
• 2) жесткая конкуренция;
• 3) определенный риск для здоровья (могут просто заразить, а могут и поломать ребра);
• 4) физический износ;
• 5) скучающие (и пьющие по меньшей мере) товарки, без которых нигде не обходится;
• 6) недремлющее око полиции
• 7) и, наконец, моральные принципы, главный из которых - лучше продавать чужое, чем свое.

Варианты последующего несуществования тоже отпадали: Мариша как-то наглоталась дряни по несчастной любви, а скорее из юношеского идеаби-лизма, и ей не понравилось.

Необходимо было найти компромисс, то есть нового спонсора с кварти­рой и без семьи.

Перед тем как пойти на охоту, охотник решает простые вопросы: на кого,

где и когда охотиться и какое применить оружие? На кого? Не до жиру, как говорится.

Где? На маленьких вернисажах, камерных концертах и в других культур­ных местах.

Когда? Немедленно!

Мариша пошла на охоту отнюдь не с рогатиной: оделась скромно, но не дешево, заметно, но не вызывающе; умеренная косметика, повседневно-выходная прическа, французские духи...

Мелькнула еще мысль потолкаться в некоторых посольствах и консуль­ствах, а также в нотариальных конторах, занимающихся оформлением доку­ментов на выезд.

далее>>

<< Назад к содержанию