ГЛАВНАЯ > ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ > ПОЭЗИЯ

Керен КЛИМОВСКИ (Израиль-Швеция)

«ЗАЧЕМ ГОНЯЕТ СЕРДЦЕ ПО ЖИЛАМ КРОВЬ ЖИВУЮ»

Из антологии ивритской поэзии

ИСПОВЕДЬ ПЕРЕВОДЧИКА

Взять с собой в Америку я могла только ограниченное количество книг. Прежде всего отобрала, конечно, стихи. Сборники отдельных авторов и - очень любопытную и ценную книгу - антологию ивритского журнала «77». Она подводила итог двадцатилетнему существованию журнала. Его главный редактор и составитель антологии - замечательный поэт Яков Бессер. Неожиданно для себя я открыла эту книгу в разгар летней сессии. Хотела полистать и отложить, но не тут-то было. Я не понимала: как же так получилось, что Израиль во всем своем великолепии заполонил мою комнату в студенческом общежитии на севере Америки. Как он весь туда вместился? Комната наполнилась шелестом, журчанием, посвистыванием. С потолка обрушилось море, хлынули израильские ливни, одна стена окрасилась в цвет заката, а другая - в оливковый цвет израильской военной формы. Всю древность белозубых камней Иерусалима приобрела моя комната, вместе со сверкающей роскошью Тель-Авивских новостроек. Я задыхалась от хамсина*, который притворился простой пылью и внезапно проник в мою комнату. Соседи, проходя мимо, норовили зайти, заявляя, что до них отчетливо доносится запах апельсиновых рощ. А во сне я каталась на велосипеде по Хайфским дорогам, где нет ни одной прямой, раскалывала камнем кедровые орешки, валяющиеся на обочине. Манил запах свежеиспеченных пит в козьей сметане и приправе затар. На ковре, около письменного стола, расцвели маки и черные ирисы, в кресле приютился одинокий верблюд, а с учебников каждый раз приходилось стряхивать песок. И я поняла, что есть только один путь вновь обрести покой, избавиться от всех этих слов, преобразивших мое жилье, - перевести на русский хоть часть из них. Как только решила это, все улеглось, разгладилось, даже море отступило...

Поскольку в эту антологию включены только те авторы и стихи, которые публиковались в журнале «77» , я опасалась, что картина израильской поэзии, представленная в ней, будет выглядеть несколько однобокой. Опасения были напрасны. На страницах журнала за двадцать лет были опубликованы почти все значимые ивритоязычные авторы. В предисловии к антологии Яков Бессер пишет: «... "77" всегда был журналом не группы людей, а идеи. Поэтому мы обращали внимание не на человеческую сущность, а на сущность произведения... Благодаря открытости журнала, в нем опубликованы поэты разных политических взглядов, неверующие и религиозные, левые и правые по политическим взглядам. Жители городов, кибуцев и поселков. Никаких преград, только то, что стих говорит стиху. И поколение поэтов другому поколению».

И действительно, авторы антологии ведут друг с другом бурную полемику. Поэтому мне кажется, что подборка стихов из нее вписывается в контекст альманаха «Диалог» - здесь тоже свой диалог, многоголосый и острый. В антологии сто шестьдесят три (не поленилась - сосчитала) поэта и сотни стихов. Передо мной стояла сложная задача: что выбрать для перевода. Конечно, я понимала, что должны быть представлены поэты разных поколений, начиная с уже ставшей классиком, Зельды и заканчивая молодым и ярким Шимоном Адафом. И все же, признаюсь, больше всего в своем выборе руководствовалась эмоциями: отобрала тех поэтов, которые больше всего меня волнуют и вдохновляют. Ведь искусство говорит прежде всего с душой и обращается именно к ней. Иначе ... «зачем гоняет сердце по жилам кровь живую», - как сказал Давид Самойлов. Меня мучили сомнения: как передать музыкальность и необычную, густую образность Якова Бессера, мягкую, грустноватую иронию Дана Пагиса, притчевость и лукавую грусть Авраама Халфи, причудливую метафоричность Рони Сомека? Как переплавить на русский полубиблейский и вместе с тем простой язык Зельды, выразить напор и сумасшедшинку, которые отчетливо звучат в стихах Йоны Волах, и ту кажущуюся небрежной простоту, с которой говорит обо всем Далия Равикович, даже о самом страшном для матери - знании того, что ее ребенок, как любой человек, когда-то умрет. И нужно ли сознаться в том, что, помимо прочих достоинств, в стихотворении Мирьям Эйтан меня пронзило отчаяние женщины, у которой погиб муж (печальная израильская реальность) и которая принесла бы любую жертву, чтобы вернуть его, даже самую, на ее взгляд страшную - бросила бы писать стихи?..

Не мне судить, насколько я справилась со своей задачей, но надеюсь, что мою влюбленность в поэтов, которых переводила, мне удалось хотя бы частично передать.

<< Назад - Далее >>

Вернуться к Выпуску "ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ" >>