«Диалог»  
РОССИЙСКО-ИЗРАИЛЬСКИЙ АЛЬМАНАХ ЕВРЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ
 

Главная > Выпуск 13 > ДИАЛОГ > Елена Шило

Елена ШИЛО

ВСЕРЬЕЗ – ДЛЯ ТЕБЯ

Рассказы

СОФОЧКА

Когда у Софочки обнаружили раковую опухоль в груди, казалось, она не понимала, что произошло. По крайней мере, врачам показалось именно так. Она осторожно поправила прическу, одернула подол платья, сказала зачем-то «спасибо», попрощалась, рассеянно улыбнувшись, и вышла из кабинета. Врачи только переглянулись, пожали друг другу руки на прощанье:

– Сегодня в семь.

– Конечно, как договорились. – И разошлись по своим делам.

На улице в тот день было по-настоящему жарко. Кроме беспощадного солнца Софочка не помнила ровным счетом ничего: ни как она дошла до метро, ни как добралась до дома, ни что сказала мужу с порога. Она все делала механически. Разогрела ужин, накрыла на стол. Кроме того, что котлеты подгорели, ничего необычного ее муж, Сергей Анатольевич Пахомов, не заметил. Все как всегда, просто Софочка немного устала. Может, у подруг что стряслось, вот и переживает. У них в семье ведь очень доверительные отношения, если что, так сразу друг другу рассказывают. А кому еще? Родная душа – Софочка - больше и нет никого на этой огромной земле. Бог так придумал, что среди шести миллиардов разных людей, с черной и белой кожей, бедных и богатых, худых и толстых, талантливых и посредственных, интересных и скучных, - только одна Софочка ему родная. Вся уютная, вся своя. И мать она ему, и сестра, и подруга, и жена, и дочь. И накормит, и выслушает, и приласкает, и советом добрым вовремя снабдит. И всегда она рядом, всегда ждет его.

Сергей Анатольевич был старше жены на двадцать лет. Ему было сорок пять, когда у его молодой, красивой жены нашли в груди маленькое воспаление. Он не знал об этом. Он продолжал любить ее и уговаривать родить ему сына. Только сына не хватало Сергею Анатольевичу для полного, наивысшего счастья.

И в этот вечер он завел все тот же разговор:

– Софочка, я уже взрослый, да что там, я уже старый. Да-да, не перебивай меня. Дай сказать. А потом и я тебя выслушаю. Кто знает, сколько мне отмеряно. Только Он один и знает. Да вот, что-то трубку не берет, не дозвониться до Него никак…Софочка, я понимаю, что тебя эти разговоры тяготят. Но и ты пойми меня. Мне нужен наследник. Я должен знать, что прожил свою жизнь не зря. Я должен передать все, что знаю и умею, дальше, в надежное, светлое будущее. Я должен что-то оставить после себя на этой земле, кроме праха, бессмысленного праха.

– Господи, ну, зачем ты опять. Что ты вечно думаешь о смерти! Подумай о жизни! Ты же живешь сейчас. Тебе всего сорок пять. У тебя еще столько же впереди. И мы родим с тобой еще не одного сына. Вот увидишь…

– Эх, мне порой кажется, что ты меня ни чуточки не понимаешь…

– Давай спать, уже поздно.

– Спокойной ночи, Софочка.

– Спокойной ночи, Сергей Анатольевич.

Когда, три года назад, Софочка познакомилась с Сергеем, он представился по привычке Сергеем Анатольевичем, потом рассмеялся и поправился: «Сергей». Но Софочка так и стала его называть, будто каждый раз напоминая ему и себе самой о той разнице во времени их рождения, что лежит тонкой, но неисправимой трещиной между ними. Поначалу он пытался бороться, поправлял ее, вел разъяснительные беседы, называл жену Софьей Аркадьевной, потом сдался, сговорившись обращаться друг к другу хотя бы на «ты». Так она и говорила:

– Сергей Анатольевич, ты будешь чай?

Или:

– Сергей Анатольевич, пошли прогуляемся…

После замужества, дел по хозяйству у Софочки заметно прибавилось, она не поспевала готовить обеды, гладить рубашки, забирать из прачечной белье. И кое-как окончив институт, навсегда поселилась дома, с кастрюлями и утюгами. Сергей Анатольевич был доволен «переменами к лучшему», дарил жене цветы и подарки, увозил на экзотические острова в отпуск. Он ее очень любил. Так все говорили. Она была какой-то отстраненною, будто на шестьдесят процентов здесь, с ним, а на сорок – где-то в одном ей ведомом мире, загадочном и туманном.

Зато теперь, после окончания института, Софочка все успевала сделать по хозяйству, читала много книг, ездила к подругам в гости, нянчила чужих детей. Она очень любила детей. И часто ездила больше для того, чтобы поиграть с малышами, чем – пообщаться с подружками. Все ее институтские подруги за эти три года нарожали детей, и одновременно с этим успевали делать карьеру, часто неплохую. Сергей Анатольевич редко расспрашивал про ее друзей. Софочка никогда не приглашала подруг в гости, когда муж был дома. Муж, рассуждая о том, как он любит детей, и не подозревал, как сильно их любит его жена.

Вообще, Сергей Анатольевич совсем не знал свою жену. Он относился к ней как к очень дорогой и очень любимой кошке: он знал все, что ей нужно, и делал абсолютно все, чтобы ей было хорошо. По его разумению, она должна была быть абсолютно счастлива, ведь все, чтобы он ни делал, он делал для нее, о чем долго рассказывал ей вечерами, сидя на кухне. Она лишь кивала, кивала, целовала его в лоб, гладила по руке.

Через неделю после рокового известия, рано утром позвонили из больницы узнать, почему пациентка не является на необходимые процедуры. Сергей Анатольевич сказал, что жена еще спит, а он ничего ни о каких процедурах не слышал, но вероятно Софочка как раз собиралась пойти в больницу прямо сегодня. На что получил жесткий ответ, что если его жена не появится у врача в течение трех суток, то воспаление может привести к печальным последствиям, возможно, даже к летальному исходу.

Сергей Анатольевич тяжело опустился на стул и пропадающим от волнения голосом стал расспрашивать, что к чему. Так Пахомов узнал, что у его жены рак груди. В этот день он впервые опоздал на работу.

Еле дождавшись вечера, Сергей Анатольевич помчался домой и чуть не попал в автомобильную аварию.

Дома все было как всегда: Софочка накрывала ужин, хлопотала с пирогами. Он долго молча смотрел, как она четкими отработанными движениями достает из шкафа тарелки, сворачивает салфетки, как режет хлеб, как в каждую мисочку с салатом кладет по небольшой ложечке. Все, как он любит.

Вдруг Софочка устало села на стул и, не поворачивая головы, тихо произнесла:

– Я не пойду в больницу. Я не хочу. Пусть все будет, как есть.

– Соня, тебе двадцать пять!! Ты что, с ума сошла?! Есть же препараты, терапия, ведь лечат же!! Пусть даже операция, но твоя жизнь ведь дороже!! – Сергей Анатольевич кричал впервые в жизни, руки его тряслись, лицо было бледное, почти белое. – Сонечка, я прошу тебя. Ради меня, ради наших будущих детей. Прошу тебя, прошу, прошу… Я не брошу тебя!!! Нет! Я буду с тобой до конца! – срываясь на визг, орал Сергей.

– Давай ужинать, остынет же все. Я не буду в третий раз разогревать… Надоело. - Тихо сказала Соня.

Через два месяца Софочку прооперировали. Она лишилась своей прекрасной упругой правой груди, которой так и не коснулись детские губки. Соня сильно похудела, осунулась. Стала сама на себя не похожа. На улицу почти не выходила. В магазин посылала мужа, а сама сидела дома, готовила обеды и ужины, почти не притрагиваясь к ним.

Сергей Анатольевич растерялся. Он понимал, что не сможет бросить жену, его бесценную Софочку, в беде, но где-то глубоко в подсознании засела ужасная сверлящая мозг мысль, еще не осознанная, ни разу не подуманная, не сказанная ни разу, но уже кощунственная, а потому страшная – он не сможет жить с такой женой. Два месяца после операции он боролся с самим собой и с Софочкой одновременно. Пытался во что бы то ни стало убедить себя, что не бросит, не оставит жену, а ее – в том, что до сих пор ее любит, и будет любить, и что все у них хорошо, даже лучше, чем прежде. Получалось это у него плохо. Он уставал от этой безумной двойной игры, стал задерживаться на работе, чтобы сократить время ежевечерней пытки.

Софочка не верила ему и даже не делала вид, что верит. Она не сердилась, не плакала. Она стала пустая. Казалось, те немногие эмоции, что были у нее до операции, покинули ее раз и навсегда. Она стала равнодушной ко всему. Со всем соглашалась, все ей было «нормально». И так «нормально», и эдак – «сойдет». Софочка съежилась и спряталась в глубине своей души, куда еще не дотягивался ни один солнечный лучик, Софочка ждала. Она ждала, когда Сергей Анатольевич устанет играть в героя, когда он сдуется как воздушный шарик и оставит ее. Она с ужасом и неотвратимостью ждала этого. Ее внутренний взор утыкался в стену одиночества, когда она останется одна. Дальше не было ничего, ни обедов, ни рубашек, ни подруг, ни даже книжек. Дальше был неизвестный ей Космос. По ночам она пыталась представить утро, когда Сергея Анатольевича уже не будет в ее жизни. И у нее не получалось. Только один раз она, как ей казалось, смогла представить то утро, но оно оказалось просто темным звездным небом. А одна звезда даже ей подмигнула. Так Софочка и стала жить, в ожидании неизбежного ухода мужа (ей даже было порой интересно, как именно это произойдет) и в поисках той звезды на ночном небе, что подмигнула ей тогда.

По истечении двухмесячного испытательного срока, всем было очевидно, что Сергей Анатольевич его не выдержал. Как-то вечером, когда Софочка накрывала ужин, она вдруг, неожиданно, но совершенно спокойно и ясно, поняла, что второй прибор сегодня не понадобиться. Она убрала вторую тарелку. Посмотрела на часы – ровно семь. Обычно, если муж задерживался на работе, а это случалось в последнее время все чаще, он непременно звонил и предупреждал ее. Сегодня он не позвонил. Сегодня он и не придет.

Софочка так долго и напряженно ждала этого момента, что ничего не почувствовала, когда то, чего она боязливо ожидала, свершилось. Это было больше похоже на радостное освобождение от чего-то неприятного и тягостного, чем на катастрофу, предвестницу одиночества.

В тот вечер, Софочка не гладила рубашек. Она осмотрелась вокруг, включила телевизор и целый вечер просидела с пультом в руках. Много всего интересного узнала она тогда: и про американского президента, и про каких-то экзотических зверьков, название которых она даже не сумела запомнить, и много всяких вещей, о которых и не подозревала. С непонятной грустью она смотрела на видеоролики, где звали на работу журналистов и телеведущих. Она ведь окончила Институт кино и телевидения. Но почти четыре года с кастрюлями и сковородками сделали ту красочную жизнь каким-то далеким черно-белым сном.

Уже заполночь Соня выключила телевизор и свернулась калачиком прямо на диване.

Утром ее разбудило солнце. Оно щекотало, ласкало, грело… Соня потянулась, чихнула на солнышко и почувствовала, что у нее начинается новая настоящая жизнь. Все утро она ходила по комнатам, собирала вещи мужа и складывала их в чемодан. Когда первый чемодан был заполнен, она достала второй, потом спортивную сумку. Поняв, что эти бесконечные рубашки и пиджаки не поместятся во все сумки и чемоданы, имеющиеся в доме, она вывалила все вещи на простыню и замотала в большущий узел. Софочка уселась на узел, который принял форму ее тела, и по щекам потекли слезы. Слезы по прошлой жизни, по ушедшему счастью, по всему минувшему. Соня провела тыльной стороной ладони по щекам, всхлипнула в последний раз и пошла на кухню сварить кофе. Далее >>

Назад >>

БЛАГОДАРИМ ЗА НЕОЦЕНИМУЮ ПОМОЩЬ В СОЗДАНИИ САЙТА ЕЛЕНУ БОРИСОВНУ ГУРВИЧ И ЕЛЕНУ АЛЕКСЕЕВНУ СОКОЛОВУ (ПОПОВУ)


НОВОСТИ

4 февраля главный редактор Альманаха Рада Полищук отметила свой ЮБИЛЕЙ! От всей души поздравляем!


Приглашаем на новую встречу МКСР. У нас в гостях писатели Николай ПРОПИРНЫЙ, Михаил ЯХИЛЕВИЧ, Галина ВОЛКОВА, Анна ВНУКОВА. Приятного чтения!


Новая Десятая встреча в Международном Клубе Современного Рассказа (МКСР). У нас в гостях писатели Елена МАКАРОВА (Израиль) и Александр КИРНОС (Россия).


Редакция альманаха "ДИАЛОГ" поздравляет всех с осенними праздниками! Желаем всем здоровья, успехов и достатка в наступившем 5779 году.


Новая встреча в Международном Клубе Современного Рассказа (МКСР). У нас в гостях писатели Алекс РАПОПОРТ (Россия), Борис УШЕРЕНКО (Германия), Александр КИРНОС (Россия), Борис СУСЛОВИЧ (Израиль).


Дорогие читатели и авторы! Спешим поделиться прекрасной новостью к новому году - новый выпуск альманаха "ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ" уже на сайте!! Большая работа сделана командой ДИАЛОГА. Всем огромное спасибо за Ваш труд!


ИЗ НАШЕЙ ГАЛЕРЕИ

Джек ЛЕВИН

© Рада ПОЛИЩУК, литературный альманах "ДИАЛОГ": название, идея, подбор материалов, композиция, тексты, 1996-2024.
© Авторы, переводчики, художники альманаха, 1996-2024.
Использование всех материалов сайта в любой форме недопустимо без письменного разрешения владельцев авторских прав. При цитировании обязательна ссылка на соответствующий выпуск альманаха. По желанию автора его материал может быть снят с сайта.