Главная > Архив выпусков > Выпуск 9-10 том 2 > Сионизм в контексте истории

Михаил ГОРЕЛИК

СИОНИЗМ В МИНИАТЮРАХ

(продолжение)

РАББИ Авраам Ицхак КУК
(1865, Грива (ныне в Даугавпилсе, Латвия) - 1935, Иерусалим)

Рабби Авраам Ицхак Кук – один из основателей современного религиозного сионизма. Мистик, он оценивал происходящее в Стране Израиля в контексте остро ощущавшейся им близости дней Мессии. Будучи верховным раввином Палестины в период британского мандата, он много сделал для взаимного понимания религиозной и нерелигиозной части еврейского народа, разделенных (до сих пор разделенных) взаимным непониманием и враждой.

В рамках его парадоксальной концепции социалисты-сионисты с их подчеркнутым секулярным пафосом вне зависимости от своих субъективных намерений, созидая Израиль, объективно выполняют волю Всевышнего. Он считал, что происходящее в Стране Израиля, имеет всемирно-историческое значение, ибо здесь готовится скорое преображение мира.

Предлагаемые фрагменты взяты из статьи «Страна Израиля», которая была опубликована в сборнике, объединяющем работы, написанные в 1910-1930 годах.

Страна Израиля не есть нечто отдельное от души еврейского народа; это не только народное достояние, служащее средством объединения народа и поддержания его материального или даже духовного существования. Считать Страну Израиля всего лишь средством установления нашего национального единства или даже поддержания нашей религии в диаспоре, сохранения ее особенностей, ее пламенности, ее благочестия понятие бесплодное; оно недостойно святости Страны Израиля.

Подлинное укрепление иудаизма в диаспоре может произойти только путем углубления ее связей со Страной Израиля. Надежда на возвращение в Святую Землю есть неиссякаемый источник самобытности иудаизма.

Подлинное еврейское творчество, будь то в сфере идей или в области повседневных жизненных забот, невозможно нигде, кроме Страны Израиля. С другой стороны, что бы ни создавал еврейский народ в Стране Израиля, все это претворяет универсальное в характерную и неповторимую еврейскую форму - к великому благу еврейского народа и всего мира.
В диаспоре еврей не может быть столь предан и верен одушевляющим его идеям, как в Стране Израиля. Но чем сильнее у человека тяга к ней, тем чище делаются его мысли, ибо в таком случае они живут воздухом Страны Израиля, поддерживающим каждого, кто стремится узреть ее.
В Святой Земле воображение у человека ясное и четкое, чистое и непорочное, оно способно воспринимать откровение божественной истины и выразить в жизни возвышенное значение святого идеала; там ум человеческий подготовлен к пониманию света пророчеств и восприятию сияния Духа Святого.

В чужих странах воображение затемнено отсутствием святости и не может служить сосудом, куда изливается божественный свет, поднимающийся над низостью и узостью вселенной. Поскольку же разум и воображение переплетены и взаимодействуют друг с другом, даже разум не может сиять в истинной своей славе за пределами Святой Земли.

Страна Израиля - это земля святости, земля Господа, где все господни заповеди осуществляются в совершенной форме. В любви к Стране Израиля проявляется еврейская жажда истинной жизни – такой, как предписано всеми заповедями Торы, освященной всем ее неиссякающим блеском; это источник мужества, побуждающий еврея подтвердить перед всем миром верность наследию своего народа, сохранению еврейских ценностей, защите народной веры и мечты.

Посторонний может спросить: как могут люди, как будто неверующие, действовать под влиянием этой жизненной силы и не только приближаться к подлинной еврейской жизни, но и выражать божественные заповеди в конкретных образах и идеях, в песне и поступке. Но ведь для того, чье сердце бьется в глубоком единении с душою еврейского народа, для того, кто знает о его чудесной природе это не тайна. Источник этой силы в Силе Божьей, в вечном великолепии жизни.

Яаков КЛЯЦКИН
(1882, Береза-Картуская, ныне г. Береза, Белоруссия - 1948, Веве, Швейцария)

Сын известного талмудиста, Яаков Кляцкин получил традиционное еврейское образование, но предпочел затем учиться в Марбургском и Бернском университетах иной мудрости. Единтвенный профессиональный философ среди представленных здесь персонажей, он внес большой вклад в становление новой еврейской философии, в том числе, в создание на иврите философской терминологии.

Яаков Кляцкин редактировал немецкоязычный журнал «Die Welt» («Мир») – официальный орган сионистского движения (этот же еженедельник редактировал в свое время Мартин Бубер), входил в руководство Еврейского национального фонда, издавал на немецком языке внефракционный журнал «Независимый сионистский журнал», оказавший большое влияние на европейскую сионистскую мысль, был главным редактором Еврейской энциклопедии, параллельно издававшейся на немецком языке и иврите.

После прихода к власти Гитлера Яаков Кляцкин эмигрировал из Германии, где он жил, в Швейцарию, а затем в США; после войны вернулся в Швейцарию.

Предлагаемый читателю текст взят из книги «Границы», объединяющей статьи и эссе, написанные на иврите в 1914-1921 годах, он составлен из фрагментов двух эссе: «Иудаизм – это национализм» и «У нации должна быть своя земля и свой язык».

По-настоящему новым в сионизме является территориально-политическое определение еврейского национализма. Отделите сионизм от территориального принципа – и тем самым вы уничтожите его самобытный характер. Для сионизма альтернатива ясна: либо еврейский народ обретет свою землю и будет жить дальше, даже если духовное содержание иудаизма претерпит радикальные изменения, либо мы останемся в диаспоре и погибнем, даже если наша духовная традиция будет по-прежнему существовать. Мечтая о своей земле, мы не стремимся к тому, чтобы создавать там основу для духовных ценностей иудаизма. Возвращение на свою землю, свободная национальная жизнь на ней –это и есть наша цель!

Не случайно, что теория иудаизма как духовного мировоззрения, даже в националистической ее форме, вела против политического сионизма беспощадную войну. Духовный сионизм справедливо опасался, что эта новая концепция сионизма может нанести ему смертельный удар. Все разновидности «духовных» доктрин, включая националистическую, объединились против политического сионизма во имя духа иудаизма, то есть этики пророков, утверждая, что конечной целью еврейского народа является не политическое государство, а царство абсолютной справедливости. Все эти научные направления осмеивали Герцля, гения и героя нашего возрождения, они твердили: «Мы народ святой, мы нация пророков - так чего же он добивается, проповедуя нам политическую деятельность?». Все сторонники духовного возрождения ссылались на галут, доказывая, что основанием нашей жизни является вечное содержание иудаизма.
Политический сионизм противостоит всему этому. Его главная мысль - это осознанное или неосознанное отрицание любой концепции, основывающей принадлежность к еврейству на духовных критериях. Мы не являемся ни религиозной сектой, ни философским направлением, мы члены одной семьи, носители общей истории. Отрицание духовного учения иудаизма не выводит человека за рамки еврейства, точно так же, как его принятие не делает человека евреем. Короче, чтобы принадлежать к нации, нет нужды исповедовать еврейскую религию или придерживаться еврейского духовного мировоззрения.
Сионизм начал новую эру, и целью его было стремление не только положить конец диаспоре, но и утвердить новое определение принадлежности к еврейству – секулярное определение. Я уверен, что в будущем строители нашей земли будут жертвовать собой ради земли, подобно тому, как предки наши принимали мученичество ради религиозного содержания иудаизма. Но пока что мы стоим на распутье и не видим отличия одного периода от другого.

«Духовный» критерий – это серьезная опасность не только для нашего национального возрождения, но еще более для нашего возрождения как отдельных индивидуумов. Он сковывает наш дух цепями традиции и подчиняет нашу жизнь специфическим доктринам, наследию и идеалам древнего мировоззрения. Отжившие идеалы связывают нас, во имя национального единства и спаянности уродуется личность каждого из нас, ибо нам отказывают в свободе мысли. Более того, «духовное» определение еврейства ведет к национальному шовинизму. Национальная свобода бессмысленна до тех пор, пока она не способствует свободе индивидуума. Не имело бы никакого смысла бороться за национальное возрождение, если бы оно не освобождало и не оживляло в нашем народе человеческих идеалов.

Берл КАЦНЕЛЬСОН
(1887, Бобруйск - 1944, Иерусалим)

Берл Кацнельсон – одна из наиболее ярких, знаковых фигур социалистического сионизма; руководитель и авторитетнейший идеолог еврейского рабочего движения в Палестине и за ее пределами. Берл Кацнельсон участвовал в создании Гистадрута и более, чем кто-либо, определил характер и рамки его деятельности. Он был создателем и первым главным редактором органа Гистадрута – газеты «Давар». Он был инициатором создания Банка га-поалим (Рабочего банка). Он был членом правления Всемирной сионистской организации и членом дирекции Еврейского национального фонда. Он внес большой вклад в объединение рабочих партий и создании из них новой партии - Мапай (предшественницы Аводы).

Статья «Революция и традиция» написана Берлом Кацнельсоном в 1934 году. В этой статье в полной мере проявляется специфическая особенность мировоззрения автора – особенность редкая, если вообще не уникальная, для людей его идеологического круга (того времени): позитивное отношение к еврейской традиции.

Идеи статьи «Революция и традиция» могут сегодня показаться банальными, может создаться впечатление, что автор ломится в открытые двери. Однако дело в том, что до него эти двери были закрыты - он сам открыл их. Название «Революция и традиция» несло в себе сильный провоцирующий заряд, быть может, не вполне понятный нынешнему читателю. Революция в понимании многих должна была уничтожить традицию – на то она и революция. Так было в России, но и от сионистской революции многие ожидали того же. Уничтожение традиции воспринималось как освобождение от старой, прохудившейся и отслужившей свое одежды.

Когда сегодня нерелигиозные евреи празднуют Песах, Хануку, Пурим, – они идут по пути, указанному именно Кацнельсоном. Он дает новую интерпретацию религиозной традиции, делая ее приемлемой для секулярного сознания.

Еврейский календарь расцвечен праздниками, превосходящими по глубине своего значения памятные даты, существующие у других народов. Имеет ли смысл еврейскому рабочему движению обесценивать содержащуюся в них потенциальную ценность? Ассимиляторы отшатывались от еврейских праздников, видя в них препятствие на пути включения евреев в господствующую нацию: ведь они стыдились всего, что могло выделить их в особую группу – но почему мы должны продолжать эту традицию? Разве буржуазное ассимиляторство и просвещение, разве даже еврейские социалисты, шедшие за ними по пятам, не отбросили много элементов социального подъема, содержащихся в нашей традиции?

Если мы действительно сионисты-социалисты, то нам не пристало вести себя подобно тупому зверью, которое следует любой глупой традиции только потому, что она считается «современной» и не освящена временем. Мы обязаны сами определить ценность настоящего и прошлого, взвесить их с точки зрения своих насущных нужд, с точки зрения прогрессивности для нашего будущего.

Возьмем другой пример - Песах. Народ в течение тысячелетий свято чтил день своего исхода из дома рабства. Через все муки порабощения и деспотизма, через инквизицию, принудительный отказ от веры, через резню пронес еврейский народ в своем сердце тягу к свободе и дал этой тоске народное выражение, затрагивающее каждую душу в народе Израиля, каждую растоптанную нуждой душу!

От отцов к сыновьям на протяжении всех поколений передавалась память об исходе из Египта, передавалась как личное переживание и потому сохранилось в своем первоначальном блеске. «В каждом поколении человек должен смотреть на себя как на вышедшего из Египта». Нет более высокой вершины исторического сознания; среди всех бывших на земле цивилизаций всех веков история не найдет примера более высокого сплава личного и коллективного, чем эта древняя педагогическая заповедь.

Я не знаю литературного произведения, которое вызывало бы большую ненависть к рабству и любовь к свободе, чем история рабства египетского и исхода из Египта. Я не знаю другого воспоминания о прошлом, которое было бы столь всеобъемлющим символом нашего настоящего и будущего, как «память об исходе из Египта».

Или же возьмем Тиша бе-Ав. Многие народы были порабощены, многие испытали изгнание. Сыны гордой Польши, прожившие в изгнании всего лишь два или три поколения, стали заметно ассимилироваться. Масса беженцев из могучей России оказались после Октябрьской революции разбросанными по разным странам – и уже сокрушаются об ассимиляции и культурном отчуждении молодого поколения, приводя в пример еврейский народ, оставшийся непобежденным после двухтысячелетнего рассеяния.

Израиль сумел уберечь от забвения день траура, день утраты своей независимости. В этот день каждое поколение евреев и каждый отдельный еврей чувствовали себя так, как если бы только что рухнул мир, в котором они живут. В каждую годовщину лились горячие слезы и каждое поколение терзалось мукой.

Национальная память ассоциирует с этим днем гнева много горьких переживаний: разрушение Первого и Второго храмов, затем изгнание из Испании и другие тяжкие удары судьбы – вплоть до начала мировой войны. Наша национальная память смогла столь простыми средствами заставить душу каждого еврея во всём мире пережить в один и тот же день и час тяжелейшее горе.

До тех пор, пока народ Израиля рассеян, пока вынужден он выносить преследования и ненависть, как это происходит сейчас в Германии, и даже пока евреи наслаждаются эмансипацией, купленной ценой ассимиляции, будь то в капиталистической Франции или в коммунистической России, - я никогда не позабуду, я никогда не смогу забыть страшнейшего дня в нашей судьбе, дня нашего падения.

Каким образом поведет себя наш народ после того, как вновь соберутся все рассеянные, после того, как настанет полное избавление от рабства, в том числе – от угнетения одного класса другим? Быть может, он начнет отмечать этот день плясками и песнями или же пожелает, чтобы каждый ребенок, рожденный свободным, и равным, не испытавший голода и материальной нужды, узнал о страданиях предшествующих поколений. Но мы это обсудим, когда придет такое время.

< Вернуться - Далее >

Назад к содержанию >