ГЛАВНАЯ > ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ > ОЧЕРКИ, ЭССЕ, ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАРИСОВКИ
ИЗ КНИГИ «КОХЭЛЕТ»
* * *
Слова Проповедующего в собрании, сына Давидова,
Царя в Иерусалиме:
Суета сует, — сказал Проповедующий, — суета сует:
все суета.
Что пользы человеку от всех его трудов, над чем
он трудится под солнцем?
Род уходит, и род приходит, а Земля остается навек.
Восходит солнце, и заходит солнце, и на место свое
поспешает,
Чтобы там опять взойти;
Бежит на юг и кружит на север, кружит, кружит
на бегу своем ветер,
И на круги свои возвращается ветер;
Бегут все реки в море — а море не переполнится,
К месту, куда реки бегут, —
Туда они продолжают бежать;
Всё — одна маята, и никто рассказать не умеет, —
Глядят, не пресытятся очи, слушают,
не переполнятся уши.
Что было, то и будет, и что творилось, то творится,
И нет ничего нового под солнцем.
Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость!
А уже было оно в веках, что прошли до нас.
Не помнят о прежнем — так и о том, что будет, —
О нем не вспомнят те, кто будет позднее.
Я, Проповедующий, царил над Израилем в Иерусалиме.
И предал я сердце тому, чтобы мудростью изучить и
изведать
Всё, что делается под небесами:
Тяжкую задачу дал Бог решать сынам человека!
Видел я все дела, что делаются под солнцем,
И вот — все это тщета и ловля ветра:
Кривое нельзя расправить, и чего нет, нельзя
исчислить!
Сам себе промолвил я так:
Вот я мудрость свою умножил более всех,
Кто был до меня над Иерусалимом,
И много видело сердце мое и мудрости и знанья.
Так предам же я сердце тому, чтобы мудрость познать,
Но познать и безумье и глупость, —
Я узнал, что и это — пустое томленье,
Ибо от многой мудрости много скорби,
И умножающий знанье умножает печаль.
* * *
Я сказал себе: давай испытаю тебя весельем, —
Познакомься с благом!
Но вот — это тоже тщета:
О смехе промолвил я: он безумен,
И о веселии: что оно творит?
Попытался я увлечь свою плоть вином
И, хотя сердце оставалось мудрым,
Придержаться и глупости, пока не увижу,
Как лучше поступать сынам человека под небесами
За считанные дни их жизни?
Я великие делал дела,
Я виноградники насаждал, я дома себе строил,
Я устроил себе цветники и сады, насадил в них дерев
плодовых,
Я устроил себе пруды — орошать из них рощи,
растящие деревья,
Приобрел я рабов и наложниц, и были у меня
домочадцы,
А коров и овец приобрел я больше, чем все до меня
в Иерусалиме;
Серебра и золота я тоже собрал и сокровищ от царей
и сатрапий,
Завел я певцов, и певиц, и наслажденье людей —
плясунов и плясуний.
И стал велик я более всех, кто был до меня
в Иерусалиме
(А мудрость осталась со мною),
Ни в чем, что очи мои просили, я не отказывал им,
Ни от какой я радости не удерживал сердце:
Ибо ликовало мое сердце из-за многих трудов, —
Ведь была мне вся эта доля из-за моих трудов!
Но оглянулся я на дела, что сделали мои руки,
И на труды, над чем я трудился, —
И вот, все — тщета и ловля ветра,
И нет в том пользы под солнцем!
И я оглянулся — посмотреть на мудрость, на безумье
и глупость, —
Ибо что может тот, кто следует царю? То, что делали
раньше!
И увидел я, что полезнее мудрость, чем глупость,
Как полезнее свет, чем тьма:
У мудрого есть глаза, а глупый бродит во тьме, —
Но и то я узнал, что единая участь постигнет их всех.
И подумал я про себя:
Раз участь глупца и меня постигнет,
То зачем же я был столь премудрым?
И сказал я себе, что эти тоже — тщета,
Ибо вместе с глупцом и о мудром вовек не вспомнят,
Потому что в грядущие дни все будет давно забыто, —
Как же это мудрый должен равно с глупцом
умирать?
И возненавидел я жизнь,
Ибо злом показалось мне дело, что делается
под солнцем,
Ибо все — тщета и ловля ветра.
И возненавидел я сам весь труд, над чем я трудился
под солнцем,
Потому что оставлю его человеку, что будет после,
И кто знает, мудрый ли он будет или глупый, —
А будет владеть моими трудами,
Над чем я трудился, явив себя мудрым под солнцем:
Это тоже — тщета.
И обратил я к отчаянью сердце
Из-за всего труда, над чем я трудился под солнцем,
Ибо был человек, чей труд был мудрым, умелым,
успешным, —
А отдаст свою долю тому, кто над ней не трудился, —
Это — тоже тщета и большое зло.
Что же остается человеку
За его труды и томление сердца,
Над чем он трудится под солнцем?
Ибо все его дни — печали, и заботы его — это скорби,
Даже ночью нет сердцу покоя.
Даже это — тоже тщета.
Нет человеку блага, кроме как есть и пить —
Чтобы было ему хорошо от его труда;
И, однако, я увидел, что и это дано от Бога,
Ибо кто, и поевши, узнает вкус без Него?
Ибо тому, кто благ для Него, дает Он мудрость,
и знанье, и радость,
А тому, кто согрешает, дает Он заботу: копить
и сбирать,
Чтобы отдать тому, кто благ для Бога, —
Это тоже тщета и ловля ветра.
* * *
Всему свой час, и время всякому делу под небесами:
Время родиться и время умирать,
Время насаждать и время вырывать насажденья,
Время убивать и время исцелять,
Время разрушать и время строить,
Время плакать и время смеяться,
Время рыданью и время пляске,
Время разбрасывать камни и время складывать камни,
Время обнимать и время избегать объятий,
Время отыскивать и время дать потеряться,
Время хранить и время тратить,
Время рвать и время сшивать,
Время молчать и время говорить,
Время любить и время ненавидеть,
Время войне и время миру.
Что пользы творящему в том, над чем он трудится?
Я понял задачу, которую дал Бог решать сынам
человека:
Все Он сделал прекрасным в свой срок,
Даже вечность вложил им в сердце, —
Но чтоб дела, творимые Богом,
От начала и до конца не мог постичь человек.
Я узнал, что блага нет человеку,
Кроме как есть, и пить, и делать благое в жизни,
Но даже если кто ест, и пьет, и видит благо в труде,
То это — Божий дар.
Я узнал: все, что Бог творит, — это будет вовек:
Нельзя ничего прибавить, и нельзя ничего отнять,
А сотворил так Бог, чтобы его боялись.
Что было — уже есть, и чему быть — уже было,
А исчезнувшее Бог отыщет.
И то еще я увидел под солнцем:
Место суда — а там нечестье,
Место праведного — а там нечестивый.
Подумал я про себя:
Праведного с нечестивым Бог рассудит,
Ибо там есть время для каждой вещи и каждого дела.
Подумал я про себя:
Это Бог ради человеков, чтобы их просветить,
Дабы поняли сами, что они — это скот, и только!
Ибо участь сынам человека и участь скоту —
Одна и та же участь:
Как тому умирать, так умирать и этим,
И одно дыханье у всех, и не лучше скота человек;
Ибо все — тщета.
Все туда же уходит,
Все — из праха, и все возвратится в прах;
Кто знает, что дух человека возносится ввысь,
А дух скота — тот вниз уходит, в землю?
Я увидел: нет большего блага, чем радоваться своим
делам,
Ибо в этом и доля человека, —
Ибо кто его приведет — посмотреть, что будет после?
* * *
И еще я увидел все угнетение, творимое под солнцем:
Вот слезы угнетенных, — а утешителя нет им,
И в руке угнетателя — сила, а утешителя нет им!
И прославил я мертвых, — что умерли давно, —
Более, чем живых, — что живут поныне;
Но больше, чем тем и другим, благо тому, кто совсем
не жил,
Кто не видел злого дела, что делается под солнцем.
Поглядел я на весь труд, — а весь успех работы —
Зависть человека к другому человеку;
Это — тоже тщета и ловля ветра:
Глупец сложит руки, а завистью себя пожирает!
Лучше покоя на одну ладонь,
Чем полные горсти тщеты и ловли ветра.
И еще я увидел тщету под солнцем:
Есть одинокий, и с ним никого: ни сына, ни брата,
И нет конца всем его трудам,
И не сыты его очи богатством:
«И для кого я тружусь и себя лишаю блага?»
Вдвоем быть лучше, чем одному,
Ибо есть им плата добрая за труды их:
Ибо если упадут — друг друга поднимут;
Но горе, если один упадет, а чтоб поднять его —
нет другого,
Да и если двое лежат — тепло им; одному же
как согреться?
И если кто одного одолеет,
То двое вместе против него устоят;
И втрое скрученная нить не скоро порвется
Лучше бедный мальчик, но умный, чем царь
престарелый, но глупый.
Что уже не умеет понять предостереженья —
Ибо этот из темницы выйдет царить,
Ибо тот рожден даже в царственном сане нищим
Видел я, как все живое, все, что движется
под солнцем —
Вместе с мальчиком, с тем другим, кто займет
его место:
Нет конца народу, всем, кто был по началу
Но не порадуются ему те, кто будут позже
Ибо это тоже тщета и пустое томленье.
* * *
И о своем Создателе помни с юных дней,
Еще до поры, как настанут дни худые
И приблизятся годы, о которых ты скажешь:
«Я их не хочу», —
До поры, как затмится солнце,
И свет, и луна, и звезды,
И после дождя будут снова тучи, —
В день, когда трясущимися станут обходящие дом,
И скрючатся твои бойцы,
И будут мельничихи праздны, ибо станет их мало,
И потускнеют глядящие в окошки,
И запрутся на улицу двери,
Как затихнет голос зернотерок,
И еле слышен станет голос птиц,
И поющие девушки притихнут;
Малого холмика станешь бояться,
«И препоны будут на дороге,
И цветы миндаля опадут,
И наестся саранча,
И осыплется каперс желанья —
Ибо уходит человек в свой вечный дом,
И наемные плакальщики на улице кружат;
До поры, как порвется серебряный шнур,
И расколется золотая чаша,
И разобьется кувшин у ключа,
И сломается ворот у колодца.
И прах возвратится в землю, которою он был,
И возвратится дыхание к Богу, который его дал.
Суета сует, — сказал Проповедовавший в собрании, —
все суета.
Перевод с иврита И.ДЬЯКОНОВА
Галина СИНИЛО (Белоруссия). ДРЕВНЕЕВРЕЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
<< Назад - Далее >>
Вернуться к Выпуску "ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ" >>
