Овсей ДРИЗ
ХЕЛОМСКИЕ МУДРЕЦЫ (1965-1969)
(Продолжение)
МОЖЕТ БЫТЬ. ДА, А МОЖЕТ БЫТЬ. НЕТ
Быллиреб1 Нухим
В чаще дремучей?
Был ли подобный
В Хеломе случай?
Реб (ребе) - уважаемый человек, духовный учитель (идиш).
Что я скажу вам
На это в ответ?
Может быть, да,
А может быть, нет.
Но слышали все, и клянется весь Хелом,
Что между селеньями Черным и Белым,
Не доходя Воробьиного брода,
В чаще дремучей возле болота,
Где летом котенок едва не утоп,
Реб Нухим видел огромный сугроб.
А из него поднимается пар,
Как будто под снегом кипит самовар.
Верить ли этим
Хеломским слухам?
Видел ли чудо
Мудрый реб Нухим?
Что я скажу вам
На это в ответ?
Может быть, да,
А может быть, нет.
Но стало известно городу Хелому,
Нухим поведал об этом реб Шолому.
У Шолома, кстати, не ум, а брильянт,
Старый мудрец развернул фолиант,
Перелистал, почесавши за ухом,
И объявил: - О премудрый реб Нухим,
Послушай, об этом неслыханном чуде
Нет ни слова, ни буквы в Талмуде*. -
Но, слава богу, в местечке есть ребе,
Мудрейший из всех на земле и на небе.
У старого ребе - звезда, а не разум
А каждое слово сверкает алмазом.
Выслушав Нухима, ребе-мудрец
Долго молчал... И сказал наконец: -
Это, конечно, великое чудо.
Но что это, просто не видно отсюда.
Немедленно в чащу отправимся сами
И все убедимся своими глазами.
Пошли ли они
В эту чащу дремучую?
Нашли ли они
Эту снежную кучу?
Что я скажу вам
На это в ответ?
Может быть, да,
А может быть, нет.
Но слышали все, и клянется весь Хелом,
Что между селеньями Черным и Белым,
Не доходя Воробьиного брода,
В чаще дремучей возле болота,
Где летом котенок едва не утоп,
Они увидали огромный сугроб.
Из черной дыры поднимается пар,
Как будто под снегом кипит самовар.
И ребе сказал: - Величайшее чудо!
Но что это - все же не видно отсюда.
Полезу, увижу. - И ребе полез
Вперед головою под снежный навес.
А возле берлоги два мудреца
Стояли, за ноги держа мудреца.
Забрался ли ребе
Под снежный навес?
И был ли вообще
Возле Хелома лес?
Что я скажу вам
На это в ответ?
Может быть, да,
А может быть, нет.
Но слышали, слышали, слышали люди,
Что два мудреца, размышляя о чуде,
Там долго стояли. Измаялись оба.
А ребе не лезет назад из сугроба.
Когда ж его вытащили - увы! -
Он оказался без головы.
Реб Нухим сказал: - Была голова. -
А мудрый реб Шолом подумал сперва,
Затем возразил: -А по-моему, нет.
Нашего ребе я знаю сто лет. -
И так бы тянулся их спор без конца,
Но, к счастью, припомнили два мудреца:
- У ребе - жена! И она такова,
Что вспомнит, была или нет голова.
Два старца направились в Хелом. И вскоре
Пришли и сказали разумнице Соре:
- -Ты мудрая женщина, знает округа.
Скажи нам, была ль голова у супруга? -
К лобику пальчик приставив сначала,
Мудрая женщина так отвечала:
- -Когда он ел цимес1,
Картошку с селедкой,
Я помню,
Что тряс он
Седою бородкой.
А вот была ль
У него голова...
Никак не припомню! -
Сказала вдова.
Что я скажу вам
На это в ответ?
Может быть, да,
А может быть, нет.
Блюдо еврейской кухни (идиш).
СУЩИЙ ПУСТЯК
Жил когда-то в местечке Хелом богач Хаим-Бер. Однажды в жаркий день он решил искупаться в реке, а плавать он не умел.
Услыхали его крики, прибежали кто с чем был: сапожник с колодкою в руке, парикмахер с ножницами, портной с сантиметром на шее.
Но было уже поздно. Лишь одежда Хаим-Бера лежала на берегу.
Люди вздыхали, охали. То, что Хаим-Бер утонул, это бы еще ничего. Плохой человек был этот Хаим-Бер, первый богач Хелома.
Но Эстер-Рохл, жену Хаим-Бера, в Хеломе уважали. Каждую пятницу в доме богача резали кур к субботнему обеду. И Эстер-Рохл всегда отсылала беднякам
потроха.
Как же теперь быть? Кто решится сказать ей о несчастье? Ведь у вдовы такое доброе и слабое сердце!
И вот из толпы выступил Шлема-водовоз. Он был длинный, тощий, сутулый. В маленьком картузе и огромных сапогах.
- Я беру это на себя, - сказал Шлема-водовоз. - Уж я придумаю что-нибудь такое, чтобы помягче сообщить бедняжке о случившемся.
Он взял одежду Хаим-Бера и направился к его дому.
Добрая Эстер-Рохл сидела на крылечке и пила чай с вареньем. Причем варенье она брала полными ложками из большой банки.
- Добрый день, уважаемая Эстер-Рохл, - сказал Шлема-водовоз.-Я к вам. И, как видите, не с пустыми руками... Иду я сейчас берегом реки - и что же вижу? Вы себе не представляете, Эстер-Рохл!..
Вижу, в воздухе летит
Чья-то шляпа с лентой серой.
Вижу, шляпа Хаим-Бера.
Как ее мне не узнать!
Шляпа. Шутка ли сказать!
Это же не просто шляпа,
Ведь ее не бросишь на пол.
Это шляпа Хаим-Бера!
Богача! Миллионера!
И летит она как птица.
И подумал я тогда:
«Не дай бог ей опуститься
Там, где грязь или вода.
Шляпа может зацепиться
За осину, например,
Будет дерево гордиться,
Будто это Хаим-Бер!»
Не волнуйтесь, Эстер-Рохл. Со шляпой ничего не случилось. Я догнал ее и поймал. Вот она - шляпа Хаим-Бера, богача, - перед вами. И то, что она цела и невредима, это уже хо-ро-шо!
Иду я дальше. И что же я вижу?
Вижу я - летят штаны
Необъятного размера.
Это ж брюки Хаим-Бера!
Как же мне их не узнать!
Брюки, шутка ли сказать!
Это же не просто брюки -
Нет таких во всей округе!
Это брюки Хаим-Бера!
Богача! Миллионера!
И летят они как птица.
И подумал я тогда:
«Не дай бог им опуститься
В огороде, например,
Тыква будет в них рядиться,
Будто это Хаим-Бер!»
Но успокойтесь, уважаемая Эстер-Рохл. Ничего такого со штанами Хаим-Бера не случилось. Я погнался за ними, словно мне двадцать лет. Я бежал за ними так, будто руки мои не скрючены работой и ноги не в тяжелых мокрых сапогах.
И вот они перед вами - дорогие штаны Хаим-Бера. И это, как вы понимаете, еще раз хорошо.
Я должен вам сказать, что поймать штаны и шляпу
Было трудно, но не слишком.
А летящую манишку
Было мне поймать трудней.
Но, как видите, я с ней.
Вот и галстук Хаим-Бера,
Богача! Миллионера!
И это, конечно, уже четыре раза хорошо.
А если, добрая Эстер-Рохл, я к этому добавлю, что Хаим-Бер утонул, так вы же умная женщина и, конечно, поймете, что на столько раз хорошо один раз плохо - это сущий пустяк.
<<Назад
<< Назад к содержанию
