Главная > Архив выпусков > Выпуск 5-6 (1) > Проза

Любовь КУТУЗОВА

Ш А Р Ф

(Окончание)

      Она приложила руку к его ране, пытаясь прилепить

ее. Ей казалось, что это как в детстве, если у куклы или

медвежонка оторвана рука или лапа, то можно пришить.  ?

Можно пришить, - повторила она вслух. Дед пошевелил губами.

Линда приблизила свое ухо к его рту. -     Спасибо, Линда,-

прошептал он.   ? Но я думаю, что мне больше не нужна рука?

и еще знаешь? ? он улыбнулся. ? Знаешь, мне больше не нужна

женщина. Да и зачем мне рука и женщина, если мне кажется,

что у меня нет и ног. Посмотри, Линда, у меня есть ноги?

          Линда скользнула взглядом по его телу и увидела,

что из оборванных штанин торчат какие-то окровавленные

острые по краям трубы.   -  У меня есть ноги? А? Линда?

    -  Нету, дед.    -  Меня зовут Моше. Ты забыла? Я

говорил тебе, что меня зовут Моше? Как хорошо, что ты вышла

из автобуса. А то бы и тебя так же? А ты красивая и

нестарая? Поцелуй меня? пожалуйста? поцелуй, потому что мне

кажется, что я умираю.

       Линда гладила его бороду, поцарапанную стеклами

кровоточащую лысину. Он улыбнулся темнофиолетовыми губами,

желтые нечищенные зубы его были похожи на лошадиные.  ?

Пожалуйста, поцелуй меня, - попросил он еще раз. Стоя на

коленях, Линда нагнулась к нему и поцеловала его в губы,

которые теперь пахли только кровью. Он закрыл глаза и

перестал дышать.   -  Мой господин,- позвала Линда,-  Моше!

     Он не ответил. Выли сирены амбулансов и полицейских

машин. Линда сидела на мостовой рядом с  Моше, в руке она

держала шарф, а в другой конец шарфа  вцепилась оторванная

рука Моше, скатившаяся на асфальт. Линда взяла эту мертвую

руку, положила ее на грудь деда и смотрела на его лицо,

которое как-то странно молодело и превращалось в лик. Линда

хотела накрыть шарфом это преобразующееся лицо, но в это

время кто-то приподнял ее и бережно поставил на ноги. Потом

санитары положили тело Моше на носилки.  ? Он твой отец?-

спросил один.  ? Нет.  ? Родственник? -  взглянул на Линду

другой.   -  Нет. Я его не знаю. Просто ездили вместе в

автобусе.     ? Шарф твой?     - Мой.   ? Ты   возьмешь

его? ? санитар вытянул  шарф из посиневших пальцев Моше,

подал его Линде: - Бери. Он, наверное, дорогой. Постираешь.

Иди домой. Ты слышишь? Иди!     - Нет, - ответила Линда

шепотом. Санитары вдвинули носилки с Моше в амбуланс и тот,

воя, отъехал. И, вдруг, Линда тоже завыла, закричала,

выкрикивая проклятья арабам, Богу, правительству на всех

известных ей языках. Она стояла посреди улицы, среди

трупов, обломков и стекол. Ее вопли поднимались к небу,

сливались  с криками раненых, сиренами скорой помощи,

полицейских машин. Внезапно появившиеся журналисты щелкали

вокруг нее своими камерами. Шатаясь, она подошла к стене

дома,  прислонилась к ней спиной, запрокинула голову и,

глядя в удивительно синее и безмятежное небо, сиявшее над

Иерусалимом, закричала страшным, низким голосом: - А может

быть, хватит? Может быть хватит?!  Довольно мучить и

убивать свой избранный народ! За что Ты так?!

          Линда повернула голову и увидела маленькую

мертвую девочку. В темени темноволосой, кудрявой головки

торчал большой осколок толстого стекла.     ? А ее за что?

? опять, подняв голову к небу, завопила Линда.    ? Тебе

все мало? Все хочешь наказать? Отомстить? Отыграться? Ты

сумасшедший старик! Палач! Убийца!

          Она ощутила как кто-то постучал жестким пальцем

по ее плечу и опять увидела ту женщину. Лицо ее теперь

 было не потным и красным, а бледным до голубизны, лохмотья

темной кофты развевал слабый ветер.      ? Линда, -

произнесла она.    ? Все хорошо, Линда. Так надо. Это все

только чары. Примирись с Ним. И прости Ему. Ведь все живы,

так же, как жива ты. Никто не умирает. Для себя никто не

умирает. Для других, да. Но не для себя. Ты будешь жить

вечно.  И ты, и Моше, и она. Взгляни!

          Линда огляделась кругом. Отъезжали последние

амбулансы, полицейские машины еще стояли около обочин

улицы, но тягач уже увозил обгоревший автобус, хасиды

соскребали с асфальта  в пластиковые пакеты последние

кусочки взорванной плот, со стороны Старого города на Яффо

въезжали поливальные машины. В соседнем дворе, смахнув со

столиков кофейни стекла, сидели мужчины, пили кофе, вытирая

кулаками заплаканные глаза.      ? Пойдем,- сказала женщина

Линде и , взяв из рук Линды грязный, огрубевший от крови

шарф, повязала его на ее шею. ? Пойдем, я посажу тебя в

такси.   ? Нет, я пойду пешком, - ответила Линда.    ? Ну

что ж, иди.

        И Линда пошла. Я не знаю, почему она не пошла

домой. Через Яффские ворота она вошла в Старый город. Там

было безлюдно. Арабы закрыли свои лавочки, туристы

торопливо уезжали на своих автобусах, чтобы укрыться в

казавшихся им безопасными отелях.  Только солдаты и

полицейские стояли, положив руки на свои автоматы.

       Линда подошла к Стене Плача.  Молились женщины,

припав головой к древним выбеленным солнцем камням. Линда

сняла с шеи свой шарф и вложила его в щель между камнями,

потом прижавшись к ним лбом, зашептала единственную

молитву, которую знала: ? Будь благословен, Ты Бог наш,

Царь Мира??.

Назад >