Главная > Гостиная > Памяти Георгия Балла

ГОСТИНАЯ «ДИАЛОГА»

Январь 2011

ПАМЯТИ Георгия БАЛЛА

ГОЛУБЫЕ ИХ ОДЕЖДЫ

Врач и сестра в голубых одеждах вошли в большую комнату, где старуха молча лежала в кровати.

- На что, бабуля, жалуетесь?

- Старуха смотрела на вошедших фиолетовыми глазами. Пошевелила толстыми губами: «Устала».

- Проверим, бабуля, ваше давление.

Врач достала тонометр, и старуха поняла, выпростовала из-под одеяла переднюю ногу, стараясь копытом не задеть врача.

- Да, потрудились вы, бабуля, бабки сбиты, - и врач приказала: - Приподнимитесь, - и к сестре: - Погляди, Вера, как холка протерлась от хомута. Крестец надсадила.

- Много приходилось тяжелого возить?

- Еще как тащила, - шипяще ответила старуха. Переднего зуба у нее не было. На фиолетовые глаза спокойно, без рыдания, накатилась слеза. - Дочка не в себе была, так повесилась в сортире. Холодную сняли. Зять остался. Спасибо ему, не покинул.

- Будем включать кардиограф, - сказала сестра. - Шерсть не густая. Привяжу как-нибудь. Показывайте, бабуля, другие ноги.

- Да, девоньки, и силос, и кирпич, все приходилось. Как бы я вас копытом не повредила.

- Не думайте про это, бабуля, на скорой мы и не таких видели.

Старуха опрокинулась на спину, вытянула худые, с мослами, ноги. И широкие ее губы прошамкали: «Похоже, у цыгана меня купили. А когда молодая, дак хода хорошая у меня была. А теперь чего? Лежу, гляжу в угол - смертный глаз там горит. Мне бы, ангелы, только дотащиться до дня святого Флора и Лавра».

Врач взяла ленты кардиаграммы.

- Конечно, сердце переутомлено. У вас для сравнения других кардиаграмм нет?

За старуху ответил зять: «Нет. Первый раз «скорую» вызывали».

- Вера, сделай ей укол папаверина с ношпой.

- Ну чего, на живодерню меня? - прошамкала старуха.

- Да нет, бабуля, еще зять вас весной на луг выведет. Увидите небо, солнце. Будете травку щипать.

Старуха радостно фыркнула, и ее толстые губы шепнули: «Ангелы, спаси вас Господь».

Когда за «скорой» закрылась дверь, старуха еще неподвижно лежала. Зять ушел в другую комнату.

Старуха сама поднялась. Ни копыт, ничего лошадиного в ней уже не было. Опустилась на колени у иконы Николая Угодника.

Стала молиться. В фиолетовом свете тихо, едва видно, горела лампада.

1999

1 | 2 | 3 | 4

Назад >

В Гостиную >