Главная > Выпуск 14 > ДИАЛОГ > Марк Розовский

Далее>>>

Марк РОЗОВСКИЙ

 ХАРБИН-34

 Пьеса в 2-х действиях

Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е   Л И Ц А:

Р а с с к а з ч и к

К о н с т а н т и н   В л а д и м и р о в и ч   Р о д з а е в с к и й, лидер Российской фашистской партии в Харбине, 27 лет.

А н а с т а с и й   В о н с я ц к и й,  вождь Всероссийской национал-революционной трудовой рабоче-крестьянской партии фашистов в Коннектикуте (США), 36 лет.

М э р и о н   Р и м, его жена, дочь Норманна Рима, американского миллиардера, 58 лет.

А р а к и   С а д а о, генерал Квантунской армии, 45 лет.

Н и к о л а й   М а р т ь я н о в,  инспектор полиции, 40 лет.

С а ш а   В о л о х о в,  боевик фашистской партии, 36 лет.

В е р б и ц к и й,  князь, служащий КВЖД, 67 лет.

Л ы к о в, ординарец Родзаевского,  40 лет.

И о с и ф    К а с п е р о в и ч,   харбинский богач, владелец отеля «Модерн», кинотеатров и трех фабрик, 55 лет.

Ф и р а,  его жена, 50.

Р и в к а, их дочь, 19 лет.

Л е в о ч к а,  их сын, вундеркинд-пианист, 8 лет.

Ч е р н о р у б а ш е ч н и к и,   г е й ш а,   о ф и ц и а н т ы.

ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ

 П р о л о г

 Музыка вальса «На сопках Манчжурии».

Р а с с к а з ч и к.  Музыка детства… Этот вальс пахнет историей, полузабытой, но такой привлекательной. Мелодия прекрасна, романтична, но чуть-чуть тревожна, не так ли?.. (Музыка смолкает.)

История, которую мы расскажем, имеет документальную основу. Но в  театре все волей-неволей вымысел. Все имена, кроме японских, а так же Родзаевского, Вонсяцкого и его жены Мэрион, изменены, чтобы игра в правду смешалась с правдой игры.

Итак, тридцатые годы 20-го века. В китайском городе Харбине властвуют японцы. А город наводнен недобитками Белой гвардии, казаками атамана Семенова, бандитами-уголовниками и, представьте, первыми русскими фашистами.

Г о н г.

Сцена первая

 Кабинет генерала Араки Садао.

А р а к и  (на чистом русском языке). Цай?..  Японский цай не китайский, он не пахнет рисом, он пахнет солком!.. (Смеется.) Когда приеззает васа американский воздь? (Наливает чай из  русского самовара.)

В о л о х о в. Через семьдесят два часа ровно мы встретим его на Харбинском вокзале с духовым оркестром и криками «Слава».

А р а к и. Вы, русские, любите помпезность. А помпезность всегда безвкусица, так?

В о л о х о в. Наш гость любит понты. По нашим сведениям он без ума от фейерверков и бенгальских хлопушек. Пусть уссытся от нашей встречи.

А р а к и. А зацем? Сто вы там задумали?..

В о л о х о в.  Константин Владимирович уполномочил меня просить Вас… как бы это выразить, чтобы Вы нас поняли?..

А р а к и.  Говорите правду.

В о л о х о в.  Нам нужна Ваша поддержка. Операция намечена на ближайшие часы, приурочена к приезду нашего американского гостя. Нам надо показать ему, что мы – сила, что мы тут не по-пустому маршируем, а еще и дела делаем.

А р а к и.  Мокрое дело? Так?

В о л о х о в.  До этого не дойдет, но Харбин, конечно, вздрогнет. А нам и нужно, чтобы все вздрогнули.

А р а к и.  Цель?

В о л о х о в.  Деньги нужны, Араки-сан, большие деньги. Американец даст их нам, увидев, что мы тут не пальцем щи хлебаем.

А р а к и.  Все равно я должен знать все о васей затее.

В о л о х о в.  Все держится в секрете. Вы узнаете обо всем очень скоро из всех газет. Константин Владимирович просит Вас никак не реагировать.

А р а к и.  Исклюцено. Передайте Васему фюреру, сто Квантунская армия оккупировала Маньчжурию не для того, цтобы смотреть сквозь пальцы на все, сто здесь происходит. Мы не вас придаток, и я помню басню дядюски Крылова про слон и моська.

В о л о х о в.  Дедушки Крылова, вы хотите сказать.

А р а к и.  О, простите, я провел в России до революции снацала пять лет в Санкт-Петербурге, потом есё три уполномоценным по связям с Генстабом российской армия и могу спутать дядюску с дедуской, но моська и слон я попросу не путать.

В о л о х о в.  Во всяком случае, мы вас предупредили, считая Вас нашими союзниками.

А р а к и. Милый Саса… Вы не союзники, вы подциненные. Сядьте и не рыпайтесь, как говорят Васы коллеги. Я генерал японской армии. Я говорю по-русски свободно, спрасивайте – поцему?

В о л о х о в.  Почему?

А р а к и.  Потому сто люблю Россию и буду ее любить дазе тогда, когда мы станем с ней воевать… Помнится, я работал переводциком в зандармерии, а там мне приходилось цитать не басни, а другую литературу  -- листовки и воззвания красных и дазе любовную переписку генерала Колцака со своей…как это по-русски?.. кралей! Так?

В о л о х о в.  Господин Араки-сан, не оскорбляйте честь русского офицера.

А р а к и.  На надо болтать о том, цего нет. Пока сла мировая война, вы есе сохраняли бравый вид…как это?..хоро-хо-рились! А теперь, когда все проиграно больсевикам, вы ницто, поцти ницто.

В о л о х о в.  У нас многотысячная армия, атаман Семенов со своими казаками и это, по-вашему, ничто?

А р а к и.  Вы ницто без нас.

В о л о х о в.  Но у нас много общего! Вот вы привезли в Японию привычку пить чай из самовара, вы так же, как и мы, ненавидите большевизм за то, что он разрушил Россию…

А р а к и.  Про меня дазе ходят слухи, сто я принял православие.

В о л о х о в.  А что? Крещеный самурай – наш человек!

А р а к и.  Не вас, Саса! В Японии нет расовых предрассудки. А для вас я всего лись япоска. Не спорьте. Мы все тут для вас одни япоски и китаёзы. Маньчжоу-Го для вас только плацдарм, стобы вернуться в Сибирь и вы здесь только набираете силы, стобы ударить по Советам. Но вы мецтаете о несбытоцном.

В о л о х о в.  Мы сила, которая еще покажет себя.

А р а к и.  Цорта с два. Неузели вы не понимаете, сто обречены. Только с нами вам цто-то светит. Азия непобедима и когда мы пойдем на Европа, мы сметем на своем пути всех. Война с больсевиками неизбезна, да. Гитлер ударит с Запада, мы с Востока и Красная Москва падет под насими ударами. Великий передел пространств – наса  близайсая история.

В о л о х о в.  Мы ударим, мы сильно ударим.

А р а к и.  Да не вы, а мы. Вы лишь поуцаствуете с нашей сторона. Так. Так.

В о л о х о в.  Скорей бы! Господи! Поскорее бы началось.

А р а к и.  Осибаетесь. Мы на Востоке никогда не торопимся, а вы, русские, всегда спесите и вецно опаздываете.

В о л о х о в.  Нам надоело ждать.

Когда Сибирь отойдет к Японии и Китаю, вы будете созалеть, сто торопили нас. А пока делайте, сто хотите, но под насим руководством. (Нажимает кнопку звонка.)

Входит Николай Мартьянов.

А р а к и.  Вот целовек, которому вы будете подциняться во всем. У него в кармане план Васей операции, одобренный мною. Вы будете следовать неукоснительно всем его приказам.

В о л о х о в  (потрясенный).  Вы… Вы знаете нашу секретную идею?

А р а к и  (с улыбкой).  Японская разведка распологат информацией раньсе ее возникновения.

В о л о х о в.  Представьте доказательства.

А р а к и.  Еврейская тематика, так?

М а р т ь я н о в  (с улыбкой). Скажу лишь одно слово: Лёвочка.

В о л о х о в.  Я в шоке.

М а р т ь я н о в.  В таком случае познакомимся – ведь нам придется работать вместе – Николай Мартьянов, инспектор полиции города Харбина.

А р а к и.  Господа, предепрездаю: максимум осторозности. Японская сторона не вмесивается ни во цто. Японская сторона слепая и глухая, так.

В о л о х о в.  Я так и передам господину Родзаевскому. Все согласовано, не так ли?

Араки. Один вопрос: в слуцае Васей удаци сколько полуцит японская сторона за свой нейтралитет?

В о л о х о в.  От имени Константина Владимировича Родзаевского я уполномочен заявить о нашем согласии на все ваши требования.

А р а к и.  Как это у вас по-русски: хоросее дело надо хоросо обмыть! Так?..

Наливает сакэ в чайные стаканы. Пьют стоя.

Затемнение.

Сцена вторая

 В доме Иосифа Касперовича.

Ф и р а.  Ой, мне нехорошо, а завтра будет хуже.

Р и в к а.  С чего, мамочка?

Ф и р а.  Ноют ноги, чует сердце. Хочется бежать с этого Харбина.

Р и в к а.  Давно пора. Я бы дунула в Париж и там бы я бы закрепилась.

И о с и ф.  Не зудите меня своими майсами.

Р и в к а.  Я зужу? Я только вношу предложение.

Ф и р а.  Будет поздно – и ноги не помогут. Но надо собираться, а я ох как не люблю собираться.

Р и в к а.  Птицы свободны, а я почему не свободна?

Ф и р а.  Потому что все евреи привязаны друг другу, а мы евреи.

И о с и ф.  Никуда мы отсюда не денемся. Харбин хорошее местечко, не хуже Кацапетовки. Теперь большой город. Вырос на глазах. И мои дела выросли здесь. Нет, нет, Харбин – мое детище.

Ф и р а.  Детище!.. Что сказал! Вроде умный еврей, а дурак, как все. У тебя совсем другие дети, Иоська, и ты не путай лепешки с мацой.

И о с и ф.  Это ты путаешь. Когда мы сюда приехали, я да, кем я был?.. Я был Йоська Касперович, а не прошло десяти лет –меня в городе знают все, кланяются: «Иосиф Давыдович, мое почтение!.. Будьте любезны, Иосиф Давыдович!»

Ф и р а.  А вслед шепчут: вот жид прошел! А некоторые и не шепчут, вслух говорят.

И о с и ф.  И пусть. Завидуют, несчастные. А одним умным человеком сказано: кто ненавидит каждый день, умирает каждый час.

Ф и р а.  И кто же этот умный?

И о с и ф.  Я.

Ф и р а.  Вот. Ты слушаешь только себя. Ты один все понимаешь и принимаешь решения.

И о с и ф.  Ой, Фира, какая же ты маслобойка. От тебя вода зажиреет. Надоело вже. Пилит и пилит, пилит и пилит.

Ф и р а.  Та тебя ничем не распилишь, бревно железное.

Ривка хохочет. Входит Левочка, мальчик восьми лет.

Л е в о ч к а.  Четыре вже. Мамочка, пора собираться.

Ф и р а.  Папа тебя повезет на концерт.

И о с и ф.  Папа не повезет у папы срочные дела.

Ф и р а.  У тебя все дела срочные. Что ты будешь сегодня клацать, Левочка?

Л е в о ч к а.  Рахманинова.

Ф и р а.  А на бис?

Л е в о ч к а.  Не знаю, не решил.

Ф и р а.  Сыграй, пожалуйста, «Перекликание птиц».

Л е в о ч к а.  Рамо? Но это для клавесина.

Ф и р а.  А для мамочки?

Л е в о ч к а.  Рамо и Рахманинов не сойдутся.

Ф и р а.  Иосиф, привези Левке клавесин на концерт.

И о с и ф.   Где в Харбине я достану клавесин, да еще за два часа до концерта.

Л е в о ч к а.  Дело не в этом. Я же сказал: Рамо и Рахманинов не могут быть в одной программе.

Ф и р а.  Тогда сядь сейчас и сыграй для мамочки что-нибудь.

Л е в о ч к а.  Что?

Ф и р а.  Что хочешь.

 Левочка садится и играет. Все заворожено слушают. Аплодируют.

Ф и р а.  Что ты сыграл, Левка?

Л е в о ч к а. Революционный этюд Шопена.

Ф и р а.  Зачем же революционный?.. Ладно. А этот Шопен с Рахманиновым сходятся?

Л е в о ч к а.  Думаю, да.

Ф и р а.  Так ты не думай, играй его на бис!

Л е в о ч к а.  Хорошо, но кто вже меня повезет на концерт?

Ф и р а.  Ривка! Ты где?

Р и в к а  (из другой комнаты). Меня нет.

Ф и р а.  Как нет, когда я тебя слышу?

Р и в к а.  У меня тоже дела. У папы могут быть дела, а у меня нет?

Ф и р а.  Сравнила! Я больная, а у тебя дела. Какие у тебя дела?..

Р и в к а.  У меня свидание.

Ф и р а.  Это тоже дело. У твоего младшего брата концерт. Отвези его на таксо.

Р и в к а.  У меня свои концерты.

Ф и р а.  Хотелось бы знать, какие.

Р и в к а.  У меня свой Рахманинов! (Уходит.)

 Пауза.

Ф и р а.  Хорошо. Левочка, не волнуйся. Сейчас я возьму свои больные ноги в руки и мы поедем. Зал будет полон, а я сяду в первом ряду и пусть все смотрят на меня и на Левочку, на Левочку и на меня.

И о с и ф.  Ша, евреи. Евреи, ша!.. это не дом, а межпуха!.. я повезу! Все дела побоку! В конце концов, у меня единственный сын, гениальный ребенок, пианист-вундеркинд мирового класса, и я буду сидеть в зале вместо Фиры и получать удовольствие от фантастической игры. Весь Харбин будет сегодня рукоплескать нашему Лёвке. Я решил сделать гастроли в Шанхае, а потом мы поедем в Токио и Гонконг. Я все брошу на полгода и сделаюсь твоим импресарио. А потом, когда ты наберешь силу, мы победим Париж, Нью-Йорк и Гомель. И что ты улыбаешься, сынок? В заключение турне обязательно посетим Гомель – там у меня осталось несколько друзей, которые попадают от наших революционных этюдов. Все решено. Папа сказал – папа сделает. А пока, Левочка, одевайся, мы должны бекицер на моем роллс-ройсе.

Л е в о ч к а.  Мне нечего надеть.

И о с и ф.  Слыхали? Я самый богатый еврей Харбина, а моему мальчику нечего одеть! В прошлом годе он блестяще выступал в бархатном костюмчике.

Ф и р а.  Из бархатного костюмчика он вже вырос.

И о с и ф.  Пусть наденет в последний раз. Завтра куплю ему новый.

Л е в о ч к а.  Этот я не надену.

И о с и ф.  Левочка, не капризничай.

Л е в о ч к а.  И новый не надену.

И о с и ф   Левка, ты думаешь, что если на тебя любуется весь Харбин, ты можешь все?

Л е в о ч к а.  Сказал не надену – значит, не надену.

И о с и ф.  Получишь ремня. Я не посмотрю, что у тебя концерт через три часа.

Л е в о ч к а  (снимает штаны). Бей.

И о с и ф.  Какой бесстрашный мальчик. Весь в папу. Левочка, не сопротивляйся, сегодня одень, что всегда одевал, а завтра получишь пять бархатных костюмчиков… В конце концов ты так хорошо играешь Рахманинова, что можешь выйти голый. Все равно Харбин уделается от восторга…

Л е в о ч к а.  Я же сказал: нет.

И о с и ф.  Что ты нас изводишь, вундеркинд чертов, на нашу голову!.. Талантище поганое!.. Таких талантищ у нас под Гомеле было пруд пруди, каждый третий еврейский мальчик. Я тоже мог быть таким. как ты, если бы в Гомеле мой дедушка купил для моего детства белый рояль. Но он купил мне пустой кошелек в подарок и сказал: путь этот шелохмунос поскорее наполнится. Короче, Левка, одевай костюмчик и поехали быстроходно.

Л е в о ч к а.  Не поеду.

И о с и ф.  Тебя мама просит, папа просит, а ты…

Ф и р а.  Йоська, ты не понимаешь. Он теперь вже хочет выходить исключительно во фраке. Он вже большой для бархатного костюмчика.

И о с и ф.  О-ё! мама правду говорит?

Ф и р а.  Мама всегда говорит тильки правду.

И о с и ф.  Фрак рано. Фрак ему будет на бармицве в тринадцать лет.

Ф и р а.  Это тебе в хедере было рано фрак, а твоему сыну вже можно. Он играет на рояле, как Бог. У него пальцы Моцарта и уши Баха. Весь Харбин ходит на его концерты и никто не спорит, что он гений. А гений должен быть во фраке.

И о с и ф.  Завтра я куплю ему тридцать фраков, пусть подавится этими своими фраками на всю оставшуюся жизнь, а сегодня – слушайте сюда – он в последний раз выступит в бархатном костюмчике.

Л е в о ч к а.  В последний раз?

И о с и ф .  Я обещаю – я выполняю.

Л е в о ч к а (одевается). Ненавижу эти бретельки.

Ф и р а.  Йося, помоги ему застегнуть. Да не так, не на эту пуговицу… Дай я. (Застегивает.)

И о с и ф.  Легче фабрику запустить, чем справиться с этой пуговицей.

Ф и р а.  У тебя не те руки. Ты запомни: твой сын играет не хуже Падеревского.

И о с и ф.  Кто такой Падеревский?

Ф и р а.  Это польский Яша Хейфиц.

Л е в о ч к а.  Мама, Яша Хейфиц играет на скрипке.

И о с и ф.  А сколько разница?

Л е в о ч к а.  Бывает скрипка дороже самого белого рояля.

И о с и ф.  Как такое может быть?!. Рояль же больше!

Ф и р а.  Уходите, уходите вже!.. На концерт надо появляться вовремя!

И о с и ф.  О-ё!.. Раз поехали, так вже поехали вже! (Уходят.)

Ф и р а  (бросается вслед). Йоська, не забудь ему бутербродик дать после первого отделения, я тебе сунула в левый карман!..

Слышен шум отъезжающей от дома машины.

Пауза.

Далее>>>

Назад >>