Главная > Выпуск 11 (2011/12 - 5771/72) > ДИАЛОГ > Моти ЛЕРНЕР (Израиль)
Моти ЛЕРНЕР
ДИАЛОГ – НАСУЩНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ…
(Продолжение)
Верно, я посмотрел несколько ивритских переводов Нового Завета разных лет, признаюсь, что существенной разницы между переводами я не ощутил, это ещё раз укрепило меня в мысли, что опираться надо на ивритский перевод Нового Завета. Несомненно, я самым внимательным образом прочитал книги Иосефа Гедалии Клаузнера об Иисусе и зарождении христианства: «Иисус из Назарета, его время, жизнь, учение» (1922 год) и «От Иисуса до Павла» (1939 год). В своё время эти книги произвели и на читателей во всё мире, и на христианских учёных огромное впечатление. Примечательно, что некоторые церковные деятели требовали запрета на распространение этих книг: мол, уж слишком «еврейскими» предстают с их страниц и Иисус, и Павел.
Правда, и в некоторых иудейских религиозных кругах раздавались голоса против этих книг: с одной стороны, евреи испокон веков НЕ принимали главных героев, деятельность которых нанесла огромнейший вред еврейскому народу, а с другой стороны, «иудейская основа» (или – если хотите – «фарисейская закваска») главных героев вызовет новый всплеск антиеврейских настроений в мире.
Признаюсь, что существенное влияние оказали на меня проведенные в разных странах современные исследования последнего десятилетия, в центре которых - апостол Павел, его время, его учение. В этих трудах Павел рассматривается как первый в истории человек, обладавший универсалистским взглядом на мир. Нет ни малейшего сомнения, что глубокая осведомлённость апостола Павла во всех сложных проблемах иудаизма сыграла не последнюю роль в выработке его «универсалистского мировоззрения», как пишут некоторые современные исследователи…
Почему же я вспоминаю свою работу над пьесой об апостоле Павле? Потому, что размышляю о своём еврействе, о своей религии в историческом аспекте (в обычной своей жизни я человек абсолютно светский, хотя и глубоко чту еврейские традиции в их культурно-историческом, философском контексте). И в своих попытках обозреть своё «религиозное» прошлое в аспекте историко-философском, в аспекте идей и тенденций иудаизма – от времён древних до наших дней – я «встретил» апостола Павла.
И мне пришлось потратить немало сил, чтобы попытаться разобраться и в прошлом, и в настоящем, ибо у меня нет серьёзного религиозного образования, я не учился в «ешиве». Но я обращался не только к далёкому прошлому…
Я хотел понять, к примеру, что послужило причиной трагедии в Хевроне, в так называемой «Двойной Пещере», усыпальнице еврейских праотцев – Авраама, Ицхака, Яакова и праматерей – Сары, Ривки, Леи…
25 февраля 1994 года, в день веселого еврейского праздника Пурим Барух Гольдштейн, глубоко религиозный человек, врач-целитель, никога не отказывавший в оказании помощи и арабам, по соседству с которыми он жил, расстрелял из своего автомата более двадцати арабов, пришедших помолиться в «Двойной Пещере», ибо наши еврейские праотцы и праматери тоже святы для мусульман…
Близкие к доктору Гольдшейну люди рассказывают о тяжёлом его состоянии, ибо прямо у него на руках умерли его близкие друзья и соседи, новые репатрианты из России Мордехай Лапид и его сын Шломо. Доктор Барух Гольдштейн, офицер-резервист Армии Обороны Израиля, умевший оказывать помощь в боевых условиях, ничем не мог помочь своим лучшим друзьям, отцу и сыну, в которых стреляли арабы с близкого расстояния.
Не мог он принять и тот факт, что так называемые Соглашения Осло позволили арабам вооружиться, что обернулось массовым террором.
В этом тяжелейшем моральном состоянии доктор Гольдштейн взял в руки автомат и разрядил обойму, стреляя по толпе, которая и растерзала его самого, когда патроны закончились…
Но, кроме глубокой душевной травмы, были ещё и вполне обоснованные предположения, что арабы собираются учинить резню, и доктор Гольдштейн, видимо, решил первым нанести удар…
Я очень хотел понять движущие мотивы его поступка, ведь подавляющее большинство израильтян, переживших подобные трагедии, всё-таки не берут в руки оружие.
И выяснилось, что доктор Гольдштейн, молившийся постоянно с группой евреев в «Двойной Пещере», слышал от раввина по имени Дов Эльба, ведшего молитвы, некие религиозные основания, якобы, позволяющие совершать подобные деяния. Этот раввин написал статью «Разъяснение к некоторым законам и установлениям, опираясь на которые можно карать смертью неевреев». Статья вышла в свет спустя месяц после смерти Баруха Гольдштейна.
Я эту статью прочитал…
Я прочитал и постановление Окружного суда, приговорившего раввина Эльбу к 20 месяцам тюрьмы за публикацию этой статьи…
Я прочитал и двести пятьдесят страниц постановления Высшего Суда Справедливости, куда раввин подал апелляцию по поводу приговора Окружного суда. И Высший Суд Справедливости, верховная в Израиле судебная инстанция, рассматривал эту апелляцию в составе семи (!) Верховных судей – редкий случай в нашей судебной практике.
Такой состав судей назначается лишь тогда, когда в суде решаются важнейшие вопросы, касающиеся всего израильского общества, а не только конкретного случая, рассматриваемого в суде.
К примеру, только в составе пяти судей Высший Суд Справедливости в 1962 году рассматривал иск поселившегося в Хайфе, в монастыре кармелитов католического монаха отца Даниэля, в прошлом – еврея Освальда Руфайзена, требовавшего от Государства Израиль признать его израильским гражданином в силу его еврейского происхождения и в соответствии с Законом о возвращении, гарантирующем израильское гражданство каждому еврею, который поселяется в Израиле.
Решение Высшего Суда Справедливости, отказавшего отцу Даниэлю в иске на том основании, что он добровольно, по идеологическим соображениям отказался от своей принадлежности к еврейскому народу, вызвало широкий резонанс в израильском обществе. (Замечу в скобках, что никто не препятствовал его проживанию в Израиле, и гражданство и все гражданские права и льготы отец Даниэль получил путём натурализации).
Но апелляцию по делу раввина Дова Эльбы суд рассматривал в составе СЕМИ судей – настолько это дело казалось важным в его общественном звучании, что Ахарон Барак, Председатель Высшего Суда Справедливости, посчитал, что рассмотрение этого дела требует расширенной коллегии судей.
Поясню: нормативная часть иудаизма, регламентирующая религиозную, семейную жизнь евреев, называется «Галаха», и происходит это название от слова «ходить», а отсюда – и «принятый путь», и «Закон». Развитие Галахи диктовалось тем, что предписания еврейского Закона – Торы, в тексте которой после окончательной редакции не допускались никакие изменения или дополнения, с незапамятных времён регламентировали жизнь евреев, но зачастую не отвечали практическим требования совершенно изменившейся жизни. В отношении одних регламентаций требовались истолкования, согласования с аналогичными законами, содержащимися в Торе, а также в их точном определении, другие же регламентные уложения требовалось приспособить к радикально изменившимся бытовым и социальным условиям еврейской жизни. Так возникли великие учёные, религиозные мыслители, законоучители еврейского народа, одним из которых, пожалуй, самым великим, был раби Моше бен Маймон (1135-1204), известный в Европе как Маймонид.
Так вот, раввин Дов Эльба, анализируя различные тексты, где обсуждались и меры обороны от погромщиков, пришёл к выводам, что из некоторых законов и установлений, разработанных еврейскими учёными в разные века, в разных странах можно сделать вывод, что неевреев, посягающих на твою жизнь, можно наказывать смертью. И написал об этом статью, как это принято в кругах учёных раввинов.
Но почему же эта статья повлекла за собой такую бурную реакцию, вплоть до судебного разбирательства, обвинительного заключения, по которому автор получил двадцать месяцев тюрьмы?
Потому что в этой же статье чётко просматриваются тенденции еврейского экстремизма. Мне лично, определяющему себя как человека светского, придерживающегося либеральных взглядов, эти тенденции видятся весьма опасными, как и большинству израильского общества.
Идеи экстремистов в нашем прошлом уже оборачивались несчастьем для еврейского народа.
Но как же можно извлечь подобные идеи из древних текстов?
Поясню примером.
Галахические законоположения величайшего нашего учёного, философа, врача Моше бен Маймона – РАМБАМа, скончавшегося в 1204 году, были в соответствии с теми обстоятельствами, в которых жили евреи – современники РАМБАМа. Увы, консервативные религиозные круги отвергают всякую возможность критического отношения к постановлениям великого мудреца…
Вот РАМБАМ пишет, что еврею НЕ СЛЕДУЕТ спасать тонущего иноверца.
Ведь в нынешние времена подобное предписание просто неприемлемо, и если не знать, как у РАМБАМа могли появиться эти строки, то и великого целителя (сам Ричард Львиное Сердце предлагает ему стать его личным врачом) можно записать в экстремисты.
А ведь он пережил и бегство из родной Кордовы, и преследования евреев, владевшими Испанией Альморавидами, одним из северо-африканских (берберских) племён, и ещё более жестокие преследования евреев в эпоху Альмохадов, сменивших Альморавидов.
РАМБАМу пришлось в своё время скитаться по Испании и Провансу в поисках пристанища, он поселился в городе Фес на западе Африки, оттуда приезжает, спасаясь от преследований, в Святую Землю, пытался обосноваться в Акко, в Иерусалиме, но вынужден был переехать в Египет, в город Фостат (Старый Каир)…
Вот он, наученный горьким опытом преследований, предупреждает евреев: вы броситесь спасать тонущего иноверца, и если это вам не удастся, то вас обвинят в том, что вы же его и утопили, и это вполне было в духе тех времён, когда исламские правители одержимы были борьбой против любых проявлений просвещения, гуманистического подхода к жизни, подрывавшего, по их мнению, устои ислама, преследуя не только евреев, но и христиан, и даже собственных единоверцев – мусульман…
Между прочим, в наши дни американским гражданам рекомендуется ни в коем случае не оказывать помощь людям, упавшим на улице: страховые компании могут вчинить иск добровольцу-спасителю, дескать, его действия привели к серьёзным последствиям в физическом состоянии пострадавшего, нанесли ущерб его здоровью…
Во времена РАМБАМа преследуемое еврейское общество вынуждено было выработать такие законы, которые могли оградить его от репрессий правителей-мусульман: ведь если ты не спас иноверца, то, стало быть, ты его утопил, а виноваты все евреи, вся община – и уже бушует еврейский погром. А все потому что еврей попытался оказать помощь иноверцу, но не преуспел…
И вот из таких предписаний можно выборочно, опираясь на великие авторитеты, создать сочинение в духе еврейского экстремизма.
Замечу в скобках, что в соседней с Иерусалимом Рамалле, где пребывает палестинская администрация, писания местных экстремистов, призывающих к тотальному уничтожению евреев, не только не являются поводом для разбирательства в суде, но и поддерживаются средствами массовой информации, об этом пишут в газетах, дискутируют в студенческих аудиториях, разъясняют по телевидению,
Об этом можно прочитать в школьных учебниках и… некоторые местные жители воплощают это на практике: любой израильтянин, который даже случайно оказался на территории, управляемой палестинской администрацией, получает нож в спину. Или в живот. Именно поэтому высшее армейское командование после целого ряда подобных случаев издало строгий приказ, запрещающий израильским гражданам пересекать границу палестинской автономии, и нарушение этого запрета влечёт за собой серьёзное уголовное наказание…
Что ж, это дело палестинцев. Они могут по телевидению демонстрировать публичную экзекуцию на площади, где они казнят своих же сограждан, заподозренных (только заподозренных!) в сотрудничестве с Израилем.
Но я не живу в этом обществе, я – еврей, я живу в израильском обществе, я боюсь наступления экстремизма на позиции либерализма в моём окружении, я убеждён, что экстремизм губителен для нашего общества, нашей культуры, нашего развития в науке и технологии, и я, израильский драматург, хочу распознать корни экстремизма, я считаю, что еврейскому гуманистическому мировоззрению экстремизм чужд, он противоречит нашему уважению святости самой жизни, именно эти противоречия я хочу вскрыть, чтобы ослабить доводы экстремистов. И в этом я вижу свой долг, долг еврея и израильтянина.
И тут я снова вспоминаю своего деда Исраэля Лернера.
Он родился евреем, всю жизнь хотел быть ещё и израильтянином… В мире сегодня живут около 14 миллионов евреев, чуть более шести миллионов из них проживает в Израиле. Стало быть, немногим более половины евреев всё ещё живут за пределами еврейского государства, и их личностная идентификация, я бы сказал, «еврейская», а не «израильтянская».
Как у моего деда Исраэля Лернера, уроженца Российской империи, мечтавшего об Эрец Исраэль, начавшего здесь свою новую «израильскую жизнь.
Но личностная самоидентификация – понятие сложное, и его составляющие – отношение к культуре, к религии, к стране проживания и к Эрец Исраэль. Далее >>
Назад >>
