Главная > Выпуск 11 (2011/12 - 5771/72) > ПОЭЗИЯ > Павел КОГАН (Россия)

ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ СО СВОИМ СЕРДЦЕМ?
(Продолжение)

                               * * *

Люди не замечают, когда кончается детство,

Им грустно, когда кончается юность,

Тоскливо, когда наступает старость,

И жутко, когда ожидают смерть.

Мне было жутко, когда кончилось детство,

Мне тоскливо, что кончается юность,

Неужели я грустью встречу старость

И не замечу смерть?

                     * * *

Твое неровное дыханье,

И ровный ход твоих часов -

Других не слышно голосов

В глухой ночи непониманья.

Два звука родственно пусты,

Служа лишь им известной теме:

Часы сквозь тьму не скажут время,

И немотой укрылась ты.

Как пытка каплями воды,

Отсчет секунд буравит душу,

И я ни разу не нарушу

Eго бесстрастной череды;

Но немоты твоей иглу,

Что нам обоим жизнь калечит,

Я вырву прочь. Пусть все излечит

Живой, как сердце, поцелуй.

                          * * *

Мы сами не заметили, как сразу

Сукном армейским начинался год,

Как на лету обугливалась фраза

И черствая романтика работ.

Когда кончается твое искусство,

Романтики падучая звезда,

По всем канонам письменно и устно

Тебе тоскою принято воздать.

Еще и строчки пахнут сукровицей,

Еще и вдохновенье нам дано,

Еще ночами нам, как прежде, снится

До осязанья явное Оно.

О, пафос дней, не ведавших причалов,

Когда, еще не выдумав судьбы,

Мы сами, не распутавшись в началах,

Вершили скоротечные суды!

1937

                       * * *

Ну, скажи мне ласковое что-нибудь,

Девушка хорошая моя.

Розовеют облака и по небу

Уплывают в дальние края.

Уплывают. Как я им завидую!

Милые смешные облака.

Подымусь. Пальто надену. Выйду я

Поглядеть, как небо сжег закат.

И пойду кривыми переулками,

Чуть покуривая и пыля.

Будет пахнуть дождиком и булками,

Зашуршат о чем-то тополя,

Ветер засвистит, и в тон ему

Чуть начну подсвистывать и я.

Ну, скажи мне ласковое что-нибудь,

Девушка хорошая моя.

1934

                         * * *

Ветер, что устал по свету рыскать,

Под стеной ложится на покой.

Я мечтаю о далеком Фриско

И о том, как плещется прибой.

И когда-нибудь лихой погодкой

Будет биться в злобе ураган,—

Я приду взволнованной походкой

К тем маняще-дальним берегам...

Я приду через чужие страны,

Через песни дней и гром стихий,

Я приду, чтоб взять у океана

Смех и солнце, друга и стихи.

1934

*   *   *

Я вечером грустный шёл домой,

Луна по небу бежала за мной,

Бежала за мной и кивала мне,

А звёзды подмигивали в тишине.

И ветер усталый на лавочку сел,

И нежные парочки тихо шептались,

Я вечером шёл Ленинградским шоссе,

С собой, неся тоску и усталость.

Я шёл, проклиная людей и век,

И вот ко мне подошёл человек,

Его алкоголь немножко качал

(Нелепая куртка с чужого плеча),

Старенький свитер в пятнах, в грязи,

Но звонкий орден с груди грозил,

Но звонкий орден щурил глаза,

Как будто бы снова над степью гроза,

Как будто бы снова плечо к плечу

Песням звенеть и звенеть мечу,

Как будто бы снова за солнце и дым

На смерть идти бойцам молодым.

1934

                      * * *

Тебе опять совсем не надо

Ни слов, ни дружбы.

Ты одна.

Шесть сотен верст до Ленинграда

Заснежены, как тишина.

А я пишу стихи,

Которым

Увидеть свет не суждено.

И бьют косым крылом просторы

В мое обычное окно.

И, чуть прищурившись, я слышу,

Как каплет с крыш.

Я слышу, как,

Шурша, как шелк,

Спешат по крышам

Старинной выковки века,

Как на распахнутом рассвете

Ты слезы вытерла с лица.

Так мир устроен —

Дым и ветер,

Размах и ясность до конца.

1937

                    * * *

Неустойчивый мартовский лед

Пешеходами изувечен.

Неожиданно вечер придет,

До усталости милый вечер.

Мы останемся наедине -

Я и зеркало. Понемногу

В нарастающей тишине

Я начну различать тревогу.

Поболтаем. Закрыта дверь.

И дороги неповторимы.

О дорогах: они теперь

Не всегда устремляются к Риму,

И о Риме, который, поверь,

Много проще и повторимее.

Но дороги ведут теперь

Либо к Риму, а либо от Рима.

Март 1936

Публикация  Германа ГЕЦЕВИЧА

Далее >>

Назад >>