Главная > Выпуск 11 (2011/12 - 5771/72) > ТЕАТР > Моти ЛЕРНЕР (Израиль)

Моти ЛЕРНЕР

ОСЕНЬ ДНЕЙ ЕГО…

(Продолжение)

Ф а н я  (Аделе). Скажите им пару слов, и они уедут. У меня не будет времени Вам досаждать. Можете мне поверить. Нужно преодолеть то запустение, которое он здесь оставляет.   Даже земля высохла из-за его лени. Пожалуйста, мамэ. Скажите ему, что Вы готовы к тому, чтобы я за Вами ухаживала. Вы же знаете, что я смогу. Я не родилась злюкой. Только теперь переполнилась я горечью. Помните, когда поливали лимоны, как он, бывало, поливал меня водой из шланга? Я стояла, по мне стекала вода… Я задыхалась от смеха. Сколько надежд было в этом смехе. И вдруг, в один пре¬красный день все кончилось. Что я ему сде¬ла¬ла? Работала на него, как рабыня, но не смогла ему угодить. Теперь я увядаю от гнева и досады. Как же смогу я родить, если в моем животе столько ненависти?
Ее слова трогают сердце Аделы, и она больше не может молчать.

А д е л а.    Неправда, что ты ему не угодила. Он слишком любит тебя, вот и все…
Неожиданно обе замечают Эфраима, приближающегося к малой веранде, где находится Мина.
Э ф р а и м.   Какое странное совпадение. Я как раз хотел спросить тебя кое о чем. Надеюсь, с тобой все в порядке.
М и н а.    Да, господин.
Э ф р а и м.   Сожалею о том, что случилось утром. Это была скверная шутка, не более…
Э ф р а и м.   Не знаю, что твоя мама обо мне рассказывала. Не хотелось, чтобы ты боялась…
М и н а.       Я не боюсь.
Э ф р а и м.   Почему же тебе не уехать с нами, когда мы поедем?
М и н а.   Без мамы?
Э ф р а и м.   Скажи ей, что я помогу  тебе…
М и н а.    Я надеюсь, что она согласится. Я давно хочу жить в Тель-Авиве. Вообще-то, я не деревенская девушка…
Э ф р а и м.   Стало быть, все хорошо? Да?
М и н а.   Да, конечно. А там будет еще лучше. Я смогу работать официанткой и учиться по вечерам. Я думаю, там люди больше смеются…
Э ф р а и м.    Да. Наверняка…(Берёт её за руку.) Ты уже не ребенок. Ты ведь знаешь, о чем я говорю…
М и н а  (сбита с толку).  Нет, господин.
Э ф р а и м.   Давай отойдем чуть в сторону. Кто-нибудь может нас увидеть… (Идет к сараю. Мина следует за ним.) Ты не поняла, почему я остался?
М и н а.    Да. Я ничего не понимаю… (Улыбается.)
Э ф р а и м.   Нет, не смейся. Я знаю, что это звучит смешно. Только не каждый день встречаю я во дворе девушку, с которой целуюсь…
М и н а.    Я ничего не имела в виду. Только рассказала то, что слышала от мамы. И я смеялась, потому что было смешно…
Э ф р а и м.   Я знаю, что ничего плохого ты не имела в виду . Это все из-за меня. Ты дрожала в моих объятиях. Я подумал, что с тобой что-то стряслось.
М и н а.    Нет. Я и не помню, что дрожала. Может быть, замерзла. Было ведь так рано. Наверно, я должна была надеть еще что-нибудь…
Э ф р а и м (обнимает ее). Не думаю, что я ошибаюсь, Мина…
М и н а.    Нет, Вы не ошибаетесь, мой господин, но… пожалуйста…
Он оглядывается по сторонам, но не замечает Фаню и Аделу. Целует Мину в губы долгим поцелуем. Фаня потрясена. Она швыряет на пол склянку с лекарством, увозит Аделу. Звон разбитой бутылочки достиг ушей Эфраима. Он оглядывается на террасу, но никого не замечает. Мину вдруг охватывает сильная дрожь,
 и она прижимается к нему.
Э ф р а и м.   Почему ты так дрожишь?
М и н а.    Я не дрожу.
Э ф р а и м.   Не бойся…
М и н а.   Я и не боюсь. Я чувствую,  будто цыплята клюют меня…
Э ф р а и м.   Об этом я и говорил раньше… (Целует ее в губы.)
Александр входит во двор, видит отца, целующегося с Миной. Останавливается, изумленный. Эфраим замечает его. Тем временем Мина приходит в себя, отстраняется от Эфраима, еще не увидев Александра.

М и н а.    Простите меня, господин. Сама не знаю, как это случилось. Не думайте, что я такая, даже если я иногда слишком много смеюсь. Я хочу поехать с вами, но не ради этого я так поступила. Просто я запуталась…Я этого не хотела… (Убегая, сталкивается с Александром, смущается, исчезает в доме.)
Э ф р а и м (Александру). Что ты здесь делаешь?
А л е к с а н д р.    А ты что делаешь?
Э ф р а и м.   Почему ты бездельничаешь среди белого дня?
А л е к с а н д р.   Тебя искал.
Э ф р а и м.   Меня? Среди дня? Тебе делать нечего?
А л е к с а н д р.   Я думал. И понял, что мне уже все равно, почему ты не хочешь взять меня с собой… Я даже не хочу вообще ехать в Тель-Авив. И в Тель-Авиве нет для меня подходящих педагогов. Я хочу уехать в Вену.
Э ф р а и м.   Вена? Чего это вдруг Вена? Ты там кого-нибудь знаешь? Ты говоришь на языке венцев?
А л е к с а н д р (настойчиво). В Вене я могу играть по-венски.
Э ф р а и м.   Играть по-венски? Когда ты начинаешь так говорить со мной, я перестаю понимать тебя…
А л е к с а н д р.      В Вене все еще есть несколько человек, умеющих жить своим умом…
Э ф р а и м.   Ум? Какой еще ум? Чего тебе от меня надо в такой день?
А л е к с а н д р.   Всю свою жизнь я говорю тебе, что мне от тебя надо. Но ты… (Замолкает.) Я больше не могу здесь жить. Я не могу жить рядом с тобой. Я должен убить себя, чтобы ты начал понимать, что со мной происходит?
Э ф р а и м.    Прекрати! Маму твою, может быть, пугают подобные угрозы. Но не меня. Мы приехали в Эрец Исраэль не для того, чтобы в один чудесный день ты взял и уехал отсюда. Сделай сначала что-нибудь полезное в своей жизни, а уж потом я буду готов тебя выслушать… (Уходит.)
А л е к с а н д р (идет за ним). Ты еще будешь проклинать этот день до конца своей жизни. (Входит Регина. Он направляется к ней.) Можно подумать, что он хоть кому-нибудь приносит пользу. Он позволяет себе потакать любому глупому капризу своего сердца, а меня оставляет здесь вместе с лимонами. Что столь возвышенного в лимонах? Просто дурацкая кислятина. Горькая кожура и горсть косточек. И ради этого стоит жить? (Идет к воротам)
Р е г и н а.   Он уже сказал тебе? Куда ты идешь? Погоди, Александр. Постой. Мне уже за тобой не угнаться… (Уходит за ним)

Картина третья
Восход. На дворе все еще темно.
Эфраим везет Аделу в инвалидном кресле.

Э ф р а и м.   Что может быть лучше чистого воздуха в прохладное утро! Вот, позовем мы Мину и она принесет Вам шаль. Мина! Может, Вы хотите, чтобы она приготовила Вам чай? Мина! (Входит Регина.)
Р е г и н а   (уставшая и измотанная). Она на кухне…
Э ф р а и м.  На кухне? (Идет  в сторону кухни.)
Р е г и н а.   Именно теперь самое время вывезти мамэ на прогулку, Эфраим?
Э ф р а и м.  Мы тоже его ищем, точно как и ты.
Р е г и н а.   Здесь?
Э ф р а и м.   В окрестностях…
Р е г и н а.   Эфраим, ты же не слепой. Ты ведь знаешь, что он пропал по твоей вине. Но именно теперь тебе взбрело погулять с мамэ, словно какой-то старой няньке?...
Э ф р а и м.   Мы не гуляем, мы ищем вместе. Ей нужен воздух. Она кашляет. Прада, мамэ?
Р е г и н а.   Мамэ, скажите ему, что это не так. Может быть, Вас он послушает. Не может быть, чтобы он отравлял нам жизнь в то время, как его сын блуждает в песках, обессилев, в жару, без воды…
Э ф р а и м.   Быть может, он наконец-то нашел девицу, которая считает, что играет он хорошо…
Р е г и н а  (со злостью). Ну, в самом деле, Эфраим!
Роза выходит на веранду.

Р о з а.    Я приготовила завтрак, госпожа. Я подумала, что если не подкрепитесь…
Р е г и н а.   Подойди сюда, Роза, и забери мамэ в ее комнату. (Эфраиму) А ты пойдешь со мной, прошу тебя. Я не хочу быть одна, когда его найдут в зарослях кустарника… (Пытается разжать его руки, держащие инвалидное кресло.)
Э ф р а и м.    Не валяется он в кустах, Регина. Гуляет он по полям и пересвистывается с птичками… (С раздражением.) Оставь меня в покое. Я пытаюсь еще и поговорить с ней. Пожа¬луйста. (Намекает Регине на то, что Роза слушает их разговор.)
Р е г и н а.   Она (Намекая на Розу.) уж хорошо тебя знает…
Э ф р а и м   (освободившись от ее рук, оставив кресло). Теперь я по-настоящему жалею, что остался здесь…
Р е г и н а.   И я тоже. Не расхаживай ты здесь ручки в брючки, он бы не сбежал ночью, не заблудился бы, а я бы не сходила с ума от страха. Как только мы его отыщем, ты сядешь в повозку и уедешь. Слышишь?
Э ф р а и м.  Слышу. (Уходит вместе с Аделой.)
Р е г и н а   (Розе). Что ты стоишь и смотришь? Ступай, поищи за домом…
Регина собирается продолжать поиски. Из дома неожиданно выходит Миша, направляется к ней.

М и ш а.    Госпожа Регина. Ваш муж, быть может, сердится потому, что он мною не совсем доволен. Если бы удалось мне хоть разочек поговорить с ним, как крестьянин с крестьянином, он смог бы узнать меня получше.
Ф а н я  (выходит на веранду). Ступай домой, Миша…
Р е г и н а.   О чем ты хочешь поговорить с ним?
М и ш а.    Ведь все мы крестьяне. Я могу голыми руками вырвать из земли трехлетний кипарис. Все эти споры могут дурно повлиять и на лимоны. Однажды в нашем поселении жен¬щина прогнала мужа из дома, и смоковницы у нее засохли…
Р е г и н а.   Сейчас мы ищем Александра, Миша!
М и ш а.    Что ж до Александра, я о нем думал. Если душа его так чувствительна, что на плантациях он работать не может, то можно купить ему стадо овец. Он бы пас овец и играл на флейте.
Ф а н я.    Я же просила, чтобы ты зашел в дом, Миша…
М и ш а.    Я не могу сидеть взаперти в доме, когда все его ищут…
Ф а н я.    Они и без тебя обойдутся…
Регина    (Фане). Ты такая слабая, что не можешь нам помочь?
М и ш а.    Я сделаю ей чай …
Р е г и н а.    Она сама себе чай сделает. (Мише) Ступай, поищи его в эвкалиптовой роще!
М и ш а (Регине). Тут же иду! (Регина уходит. Миша возвращается к Фане.) Речь идет о спасении жизни. Пожалуйста. (Замечает. как кто-то входит во двор.) А вот и он. Александр? Александр? (Но, к его разочарованию, это только Файвель.) Нашел?
Ф а й в е л ь (заикаясь). Хочу взять осла и отправиться в поселение. Поискать там…
М и ш а  (все еще не понимая). А не на плантации? (Файвель дышит, словно запалившийся конь.) Видал коня? (Фане) Говорил же тебе, что кто-то запряг коня, а потом распряг, не выезжая за ворота…
Ф а й в е л ь  (бормочет). Хочу взять осла и поискать в поселении…
М и ш а  (наконец-то понял). Ты хочешь взять осла и поискать его в поселении? (Файвель что-то бормочет в знак согласия) Ладно. Поезжай.
Ф а й в е л ь (заикаясь). Какой идиот! (Уходит.)
М и ш а.    Может, зайдешь в дом? Я тотчас же вернусь…
Ф а н я.    Не хочу, чтобы ты уходил…
М и ш а.    Разве ты за него не волнуешься?
Ф а н я.    Нет…
М и ш а.    Он же твой брат…
Ф а н я.    Да не его. Моего папу. Разве ты не видишь, что он вытворяет?
М и ш а.    Ты не должна сердиться на него из-за меня.  Он меня совсем не обидел. Стоило бы мне только обидеться, я бы ему показал. Ты меня знаешь. Если впрячь меня в плуг, я всем здешним быкам фору дам. По правде, когда ты так меня защищаешь – я преисполнен гордости. Немного терпения – и я стану хозяином дома, вопреки его козням…
Ф а н я.    Довольно, Миша…
М и ш а.    Кстати, вчера я видел аистов. Для нас это добрый знак. Ведь и я родился через девять месяцев после начала сбора урожая…
Ф а н я.    Пока здесь тепло, мы не начнем никакого сбора. Я и пальцем не пошевелю. Даже если все лимоны сгниют…
Возвращается во двор Эфраим.

Э ф р а и м.   Мы его ищем, мамэ. Ищем. По всему этому треклятому двору…
Ф а н я  (Мише). Пойдём домой.. И выглянем во двор лишь тогда, когда услышим, как их повозка удаляется. (Уходит.)
М и ш а    (словно извиняясь).  Я как раз собирался сделать ей чаю. (Уходит вслед за Фаней.)
Э ф р а и м  (Аделе). Я ищу его. Ищу повсюду. Мне всего лишь пятьдесят два. Я еще спо¬собен искать. И прошу без претензий. Из-за тебя я здесь остался. Из-за тебя. Из-за тебя я сюда и приехал. Мог бы давно стать врачом. Кто знает? Может быть, еще не поздно. В кладовке я нашел несколько своих старых книг. И не смотри на меня так. Мне нечего стыдиться. А если и есть, то я не обязан ничего упускать из-за капли стыда. (Он утирает лоб платком, отгоняет мух от Аделы. Вдруг появляются Роза и Янек. Эфраим, смущенный, остается рядом с Аделой.)

Далее >>

Назад >>