Главная > Выпуск 11 (2011/12 - 5771/72) > ТЕАТР > Марк РОЗОВСКИЙ (Россия)

 Марк РОЗОВСКИЙ

ХАРБИН-34

Пьеса в 2-х действиях

(Продолжение)
 

Сцена третья

Притон у пристани. Вечер. Развороченная постель.

В о л о х о в.  Хочешь, уколю, Ривка? Для тебя сберег…
Р и в к а.  Не буду. Какой же ты…
В о л о х о в.  Зверь. Да, зверь. Но есть зверей меня, поверь. Стишок! Я ведь только исполняю, а приказы не я отдаю. (Колется).
Р и в к а.  Я на тебя удивляюсь. Вроде чистый нормальный ебарь, без сифона, а откуда в тебе эта жестокость, чего ты с этой шпаной имеешь общее?
В о л о х о в.  Это не шпана. Это патриоты земли русской. Вам этих чувств не понять.
Р и в к а.  С чего?
В о л о х о в.  Знаешь, я иногда вам, евреям завидую. У вас хоть своей земли нет, а вы вместе держитесь. Тыщи лет! Вас можно жечь, рубить, испепелять – вы из ничего опять встаете. Как тараканы. Вас тут прихлопнут, вы в другом месте опять – раз! И по-новой вас можно. Только это бесполезно – что воду в ступе толочь. А мы, русские, любим сами себя терзать. До кровянки.
Р и в к а.  И это называется патриотизм?
В о л о х о в.  Не смей смеяться. У нас святыни: вера, царь, отечество. Только вот веру сами же попрали, царя гигнули, отечество продали…
Р и в к а.  Кто «мы»?
В о л о х о в.  Мы. А вы помогли. Большевички-еврейчики и всякие другие инородцы.
Р и в к а.  Мой папа в революции не участвовал. Он в Харбин работать приехал – факт.
В о л о х о в.  В том-то и вся дурь, что Россию мы сами измызгали, раскурочили, поставили раком и давай бесчестить – брат на брата, сын на отца, улица на улицу, свои на своих… Русь, куда несешься ты!?. Бей! Жги! Режь! Рушь! Всё дозволено. Ломом? Можно и ломом. И уже не остановиться. Вроде конец пришел, а мы продолжаем! Агония!.. Беспросветно все и безнадежно. Спасайся, кто может.
Р и в к а.  А кто не может?
В о л о х о в.  Всех снесет. И вас, и нас. И людей, и зверей. Всех!.. хочешь уколю? У меня еще доза осталась.
Р и в к а.  Давай! Только на пару с тобой.
В о л о х о в.  С пылу, с жару. Всё на пару!
Р и в к а.  Саша… а ты мне честно… ну, ты понимаешь о ком… сколько ты… гикнул?
В о л о х о в.  Не считал.
Р и в к а.  Ну, пять гигнул?
В о л о х о в.  Да ну тебя.
Р и в к а.  Десять?
В о л о х о в.  Может и десять, и двадцать… Тебе зачем знать?
Р и в к а (берет его за горло). Удушить тебя хочу.
В о л о х о в.   Не получится. Я железный.
Р и в к а.   Как ты их?
В о л о х о в.  По-разному. Ломом чаще всего.
Р и в к а.   О-ё!.. Ломом! Почему ломом?
В о л о х о в.   Есть жмурики, на которых даже пулю жалко, а от ножа кровянки много. А ломиком дашь – удар и в лёжку. Я люблю ломом.
Р и в к а.  Зачем тебе это все?
В о л о х о в.  Ввязался. Теперь уж не соскочить.
Р и в к а.  А ради меня соскочил бы?
В о л о х о в.  Ради тебя, да. Но нам на еврейках нельзя. Запрещены браки.
Р и в к а.  Значит тупик.
Пауза. Молча сидят.

В о л о х о в.  Один способ, правда, имеется. Покреститься тебе надо.
Р и в к а.  Хм.
В о л о х о в.  Слабо?
Р и в к а.  Нам на русских нельзя. Запрещены браки.
В о л о х о в.  Значит, два тупика.
Р и в к а.  Сегодня с мамой поругалась.
В о л о х о в  (смотрит на часы). Мне пора, хорошенького понемножку.
Р и в к а.   Спешишь? А мог бы и на ночь тут со мной остаться.
В о л о х о в.  Тебе надо домой.
Р и в к а.  Я с тобой хочу…
В о л о х о в.  Сегодня мы провернули большое дело. Я отвечаю за дальнейшее. Мне надо идти. И ты иди.
Р и в к а.  Не гони. Успею.
В о л о х о в.  Как знаешь. Но лучше тебе сегодня быть дома. (Уходит).
Р и в к а.  Ушел, бандюк, и даже не поцеловал.

Садится. Курит кальян. И только потом…начинает медленно одеваться.
Гудки пароходов на реке Сунгари. Веселая китайская музыка.
 Пляска горящих фонариков в ночи.

Затемнение.

Сцена четвертая

День. Штаб РФП (Русской фашистской партии).

Р о д з а е в с к и й.  Лыков! Накрыть стол на четыре персоны здесь в кабинете, всю посуду и заказ принести снизу из ресторана «Альказар», обслуживаешь ты, никаких официантов.
Л ы к о в. Слушаюсь.
Р о д з а е в с к и й.  Все – свои. Их двое, я и Волохов, пусть переоденется в штатское, чтоб не напугать.
Л ы к о в.  Передам. Атамана Семенова не будет?
Р о д з а е в с к и й.  Я же сказал – только свои. Ты стоишь у окна, при нашем приближении махнешь платком, заиграет оркестр, там внизу все выстроятся, поприветствуют и только тогда мы зайдем.
Л ы к о в.  Понял.
Р о д з а е в с к и й.   К выполнению. Через семь минут мы едем встречать их на вокзал, через пятьдесят минут будем здесь.
Л ы к о в.   Константин Владимирович, к вам какой-то тип рвется.
Р о д з а е в с к и й.   Что за тип? Откуда?
Л ы к о в.  Важный человек. С КВЖД. Князь Вербицкий.
Р о д з а е в с к и й.  Князь…  А работает железнодорожником. Бедная Россия. Не вовремя. Но впусти на одну минуту.
Л ы к о в.  Войдите, князь!

Входит Вербицкий, пожилой изящный человек с папкой.

В е р б и ц к и й  (с места в карьер). Вы что творите, сукины дети?! Креста на вас нет!
Р о д з а е в с к и й.  В чем дело, мил-человек?.. вы чем-то расстроены?
В е р б и ц к и й.  Вы что, не знаете, что про вас сегодняшние газеты пишут? Это ужас какой-то!.. Во что превратили Харбин. Какой-то город бесов!
Р о д з а е в с к и й.  Я не читаю чужих газет. Я издаю свою. Вот. (Демонстрирует газету «Русский фашист».)
В е р б и ц к и й.  А я вот. (Потрясает газетой «Харбинское время.) На первой странице. «вчера сразу после концерта в зале отеля «Модерн» у выхода на улицу произошло нападение на известного в Харбине бизнесмена Иосифа Касперовича и его восьмилетнего сына-пианиста. В результате Касперович был избит, а мальчик увезен в неизвестном направлении, видимо, в качестве заложника. Заголовок «Недолго музыка играла».
Р о д з а е в с к и й.  Ну, а мы-то тут при чем? В Харбине каждый божий день и не такое творится!
В е р б и ц к и й.  Я был на том концерте! Великолепно! Чувственно! Строго! Этот мальчик – выдающийся талант!.. Зачем вы это сделали?
Р о д з а е в с к и й.  Мы?.. С чего вы взяли?.. Мало в Харбине других бандитов?.. то есть я хотел сказать…
Л ы к о в.  Константин Владимирович, у вас совершенно нет времени разговаривать. Разрешите я этого дядьку выкину вон!
В е р б и ц к и й.  Я вам не дядька! Я князь Вербицкий.
Л ы к о в (берет его под локти). Позвольте, князь!
В е р б и ц к и й  (вопит). Не прикасаться ко мне!
Р о д з а е в с к и й.  Подождите!.. Ответьте только, почему вы считаете, что это дело наших рук?
В е р б и ц к и й.  Я же был рядом. Я же стоял на тротуаре. Я выходил из театра и видел собственными глазами все. И я узнал вас (Показывает на Лыкова.) Там были вы и еще двое ваших… я свидетель!..
Р о д з а е в с к и й  (переглянувшись с Лыковым, другим тоном). Простите, князь!.. Вы ошибаетесь!.. Или что-то перепутали… Вам надо обратиться в полицию. Я даже знаю, к кому. Николя Мартьянов, он занимается этим делом и вы, как свидетель, будете ему чрезвычайно полезны.
В е р б и ц к и й.  Николя?.. Судя по имени, порядочный человек!.. А я всю жизнь не терплю непорядочных!
Р о д з а е в с к и й.  Простите, князь, я очень спешу. Лыков, попроси Сашу Волохова – он в соседней комнате – препроводить сейчас г-на Вербицкого… Лично мое поручение!
Л ы к о в  (у двери).  Саша, Константин Владимирович просят зайти. (Родзаевскому) Не волнуйтесь, Константин Владимирович, все сделаем, будет исполнено.
Родзаевский. Ну, дай-то Бог! (Уходит.)

Входит Волохов.

В е р б и ц к и й.  Эх, вы…  Называете себя русскими?..  А по какому праву?.. Русские – это те, что сочувствуют, кто чужую боль как свою…   А вы… собрались тут, нацепили какие-то повязки с иероглифами и давай бесовствовать!.. Собрание ничтожеств, мошенников, дураков и убийц. Почему вам так нравится насилие? Спокон веку только воруете и убиваете, убиваете и воруете!.. Нет, вы не русские люди, а дерьмо собачье, возомнили о себе: мы, мол, великий народ. Не вы, а Чехов великий, и Чаадаев был великий… и еще человек сто, дай бог, наберется… А вы – остальные – позорники, бесстыдники, мошенники, богохульники с крестами на груди!.. Нет, родимые, вы уж выбирайте что-нибудь одно – или крест или свастика!
Л ы к о в.  Вы, кажется, сказали: дерьмо собачье?
В е р б и ц к и й.  Да, да. Собачье. Именно так я сказал.
Л ы к о в.  Саша, проводи князя, пожалуйста, до дома. Он нуждается в охране. И Константин Владимирович попросил.
В о л о х о в.  Пойдемте, князь.
В е р б и ц к и й.  Я не пойду домой. Я пришел с предложением: возьмите меня вместо этого мальчика, а мальчика освободите. (Пауза.)
Л ы к о в.  Хорошо.
В е р б и ц к и й.  Так вы согласны? Обмен?.. Честно?
Л ы к о в.  Согласны.
В е р б и ц к и й.  Отведите меня туда, где он спрятан. И выпустите его.
Л ы к о в.  Конечно, выпустим. Но мы не дерьмо. Саша, отведи князя, если он так настаивает.
В о л о х о в.  Пошли. Сам попросил. (Уходят.)
Л ы к о в  (набирает номер телефона). Альказар?.. Это Лыков из «Русского клуба». Пожалуйте к нам. Обед на четыре персоны. Четыре борща, севрюжка, морс и Шампань – для дамы. Ну, и водочки, конечно. «Нега» -- бутылка. И «виски» для гостя. Какая «виски»?.. А какая хорошая?.. Виски все хорошие?.. Ну тогда любую на ваш вкус, я в этой виски не петрю. Поняли? Записали? Да, скатерть белую, у нас своей нет, и посуду получше, бокальчики, то-сё… Кто будет платить?.. Да кто ж, мы, конечно. Кто лично?.. Ну, запишите счет на Родзаевского Константина Владимировича. Он у нас главный. (Вешает трубку.) Так. Заказ принят. (Шум за окном, кричит в окно.) Оркестр! Я машу платочком, и вы начинаете. Как что?.. «На сопках Маньчжурии»!.. Чтоб за душу брало!.. Ждите команды. О!.. Саша, возвращается!.. Быстро же он! (Входит Волохов.) Быстро же ты, Саша!
В о л о х о в.  Долго ли умеючи!..
Л ы к о в.  Я думал, ты его через Нахаловку поведешь, там много закоулков.
В о л о х о в. Тут тоже они есть, кривые улочки. Рядом. Далеко не надо ходить.
Лыков. Ай да Саша. Был князь – нет князя. Как ветром сдуло. Не почувствовал?.. Небось, тонкая душа.
В о л о х о в.  Всю дорогу шипел: «Вандалы! Варвары!» И Гоголя мне цитировал: Русь, куда несешься ты?!. Потом какого-то Бердяева вспомнил: мол, Россия без Бога летит в пропасть!.. Тут как раз мы за забор зашли…
Л ы к о в.  И ты…ломиком?
В о л о х о в.  Откуда у меня ломик?..  Вручную.
Л ы к о в.  Вручную только ты можешь. Саш! А Саш1 прими мою благодарность…личную…ты ж меня, можно сказать, спас… Он же, чумной, свидетелем назвался.
В о л о х о в (мрачно). Он чумной, ты чумной, я чумной… Мы все, может, давно чумные.
Л ы к о в.  Время такое. Без крови нельзя. Ты задание выполнял. Тебе воздастся.
В о л о х о в.  Всем воздастся.
Л ы к о в.  Не трухай. Выскользнимся. Вернемся в Россию и – заживем.
Волохов (не без грусти). Кто заживет, а кто тут останется. Как этот бывший князь.
Л ы к о в.   Да ну его… Тут таких князей целый полк еще. Харбин кого только не пригрел из нас, бывших. Теперь вот из Америки новый едет. Что за типус, скажи?
В о л о х о в.  Зовут странно – Анастасий.
Л ы к о в.   Бабское имя.
В о л о х о в.  И фамилия как-то не внушает. Вонсяцкий. Из поляков, видно.
Л ы к о в.   Раз в Америку дунул, значит, дома испачкался.
В о л о х о в.  Перед твоим носом его досье. Открой-ка… Напомни.
Л ы к о в  (по бумагам). Родился в Варшаве. 12 июня 1898 года – в один день с Петром Первым – во как! Сын полковника Андрея Николаевича Вонсяцкого – начальника варшавской жандармерии. Наш человек.
В о л о х о в.  Не наш. Из ловцов.

Входят официанты. Скатерть. Посуда. Сервировка.

Л ы к о в.  А сынок окончил Петроградское кавалерийское училище. Был приписан к эскадрону императрицы Александры Федоровны «Черный гусар». Почему черный? А у них и лошади, и форма – только черного цвета были. Наш цвет. (Наливает себе водки из графинчика.  Пьет.)
В о л о х о в.  Не наш. У нас рубашки идеей выстраданные, а у них бахвальство одно, покрасоваться чтоб… (Пьет из фужера.)
Л ы к о в.   Но тут переворот, гражданская – не покрасуешься. Примкнул к Антону Иванычу в Добровольческую на два года, принимал участие в расстреле пятисот пленных большевиков в Ростове 27 ноября 19-го года.
В о л о х о в.  Ну, это уже что-то.
Л ы к о в.   Затем Врангель, Крым, Константинополь, лагерь перемещенных лиц в Галлиполи, госпиталь, Марсель, Париж, Лондон, где появился у него друг князь Феликс Юсупов. (Пьет вторую рюмку.)
В о л о х о в.  Ну этот набоб нам не указ.
Л ы к о в.   И тут этому нашему Анастасию несказанно повезло. В парижском дансинге он встречает даму по имени Мэрион. Она разведенная, внезапно влюбляется в нашего хлыща – он в то время бедствовал, даже работал в мюзик-холле рабочим сцены, но, видно, танцевал, как бог…  Вот и втюрилась в него старушка!
В о л о х о в.  Девушка!
Л ы к о в.  Если бы девушка, а то – старушка! Она на двадцать три года старше его! Сладкая парочка! Очень любят потанцевать1
В о л о х о в.  Не смейся. Любовь – это сила. Ничего не бывает в природе выше безумной страсти. (Пьет второй фужер.)

Стол накрыт. Официанты исчезли.

Л ы к о в.  Ты, Саша, романтик, а тут проза. Потому что папа Мэрион – Норман Брюс Рим – один из десяти самых богатых людей Америки. Владелец железных дорог, банков и сталелитейных заводов. Вот такую принцессу отхватил наш нищий лях. Красивая история? А? дуракам везет.
В о л о х о в.  Анастасий Вонсяцкий – не дурак. Если он окрутил эту дуру Мэрион и вяжет из нее веники – какой он дурак?.. Он высосал из нее миллионы и еще высосет, сколько захочет. Это наша удача, что он едет к нам прямо в руки. Для него миллион как слону дробина.
Л ы к о в.  Не даст. Зажидится.
В о л о х о в.  Даст. Если мы ему понравимся. (Третий фужер.)
Л ы к о в.  Константин Владимирович даже атамана Семенова сегодня не позвал. Значит, сам не верит, что договорится. (Третья рюмка.)
В о л о х о в.  Много понимаешь!.. как раз наоборот. Если у нас появятся деньги, атаман Семенов с нами будет шелковый, Родзаевскому вылижет все, что можно… пойми, у нас выхода нет другого. Этот америкашка – наше спасенье у него деньги сумасшедшие и сам он немного сумасшедший. А мы – голожопые, армия без оружия, без обмундирования… злые и беспомощные. Но мы должны доказать ему, что можем все. Он посмотрит и убедится в нашей состоятельности. И – даст!.. Даст!.. Никуда не денется!
Лыков (подойдя к окну). Едут! (Машет платком.)

Слышен Марш в исполнении духового оркестра. Крики «Слава России».
Шум из коридора. Волохов смеется.

В о л о х о в. Сейчас начнется комедь! (Лыков цыкает на Волохова, принимает стойку «Смирно!»)

Входят Родзаевский, Вонсяцкий и Мэрион, американка, не говорящая по-русски. Вонсяцкий жмет руку Лыкову и Волохову.

В о н с я ц к и й.  Орлы! Ну, что, орлы, нам предстоит великая борьба! Готовы к походу на Москву? Готовы раздавить красную гидру?.. (Пауза. Лыков и Волохов едва стоят на ногах.) Родзаевский, они что у тебя немые или языки проглотили?.. Не молчать! Отвечать!
В о л о х о в.  Что-о  от-вечать, Константин Владимирович?
Р о д з а е в с к и й.  Отвечать: готовы!

Далее >>

Назад >>