Главная > Архив выпусков > Выпуск 7-8 (Том 1) > Литературная хроника XX века

Валентин ОСКОЦКИЙ

ТРАДИЦИЯ ВГЛУБЬ И ВШИРЬ

Фамилии двадцати депутатов Государственной Думы от фракций «Родина» и КПРФ (включая такие одиозные, как кубанский батько Николай Кондратенко и генерал Альберт Макашов), сначала подписавших, а потом отозвавших провокационное «Обращение» к Генеральному прокурору о запрете «всех религиозных и национальных еврейских объединений как экстремистских», обнародованы в «Известиях». Однако пресловутое «Обращение», которого президент В.В. Путин посчитал необходимым устыдиться публично (впрочем, как сочли, по информации тех же «Известий», опекуны подписантов из ведомств российской Фемиды, совершенно напрасно устыдился и тем самым отмежевался!), именовалось не депутатским, а «представителей российской общественности», и его скрепляло более пятисот подписей. Убежденно полагая, что страна должна знать не только своих героев, но и отечественных антисемитов, назову еще несколько фамилий, какие удалось выудить в Интернете: редактор журнала «Имперский вестник» В.В. Антонов; главный редактор газеты «Марш Славянки» Т.Г. Басова; главный редактор газеты «Казачий взгляд» А.В. Дзиковицкий; главный редактор газеты «Русь Православная» К.Ю. Душенков; главный редактор газеты «Отчизна» В.Ф. Калентьев; народный художник России В.М. Клыков; руководитель издательства «Русская идея» М.В. Назаров; главный редактор газеты «Русский вестник» А.А. Сенин; главный редактор газеты «Колокол» С.В. Терентьев; главный редактор газеты «Русский Восток» А.С. Турик; заместитель главного редактора журнала «Молодая гвардия», стихотворец, лауреат премий имени Сергея Есенина и Александра Твардовского В.В. Хатюшин; академик РАНИР Шафаревич...

Обратим внимание: почти все перечисленные антисемиты, подвизаясь на ниве журналистики, цепко держат в загребущих руках патриотические издания ксенофобской направленности, а некоторые из них даже числятся - к стыду и позору русской словесности и вообще культуры - учеными, мастерами искусства, писателями.

Именно так: к стыду и позору. Говорю это не ради полемически красного словца, а решительно отторгая осквернение воистину великих традиций русской культуры, чья «всемирная отзывчивость» - духовная открытость другим народам, расам и верам - складывалась и закреплялась веками. И здраво понимая, что, если не перебить, то хотя бы размыть эти многовековые традиции гуманизма, освященные десятками славных имен общественных деятелей, ученых, писателей, художников, музыкантов, мастеров сцены и экрана как раз и силятся пятисотенные обращение низкопробного юдофобского пошиба. Или те более ста пятидесяти, по подсчетам академика А.Н. Яковлева, фашиствующих газет, на чьих полосах «многие выходки антисемитов, демонстрирующих обществу свои погромные взгляды, открыто использующих лексику и атрибуты фашизма, остаются безнаказанными»¹. Или ядовитыми грибами множащееся обилие нынешних имитаций. Романных - типа «Огонь в степи» А. Воронцова (в книжном, после «Нашего современника» издании - «Шолохов». М.: Молодая гвардия, 2004), где автор «Тихого Дона» выведен одиноким, хоть и опекаемым Сталиным ратоборцем с сионистскими заговорами в литературе 20-30-х годов. Литературоведческих, как мерзопакостная «книга без подтекста» А. Андрюшкина «Иудеи в русской литературе XX века» (СПб.: Витязь, 2003), изгоняющая из отечественной и мировой классики явных (И Бабель, О. Мандельштам, Б. Пастернак, В. Гроссман, И. Бродский) и скрытых, замаскировавшихся (В. Маяковский, М. Зощенко, А. Платонов, А. Ахматова вкупе с Н. Гумилевым, А. Твардовский, А. Солженицын) евреев, заборно обзываемых жидами. Научных - вроде манифестально антисемитского трактата математика И. Шафаревича «Русофобия» или краснокожего многотомия «Терновый венец России» неустанного «масоноведа» О. Платонова, самозванно титулующего себя историком и писателем.

Тем важнее оживить историческую память о гуманистических традициях всемирно отзывчивой русской культуры. Ее воскрешает публикация «Диалога» на тему «Национальный вопрос в русской литературе». Предлагаемые читательскому вниманию статьи и сокращенные статейные тексты Достоевского, Лескова, Короленко говорят сами за себя и не нуждаются в пространных цитатных аннотациях. Но развернутый аналитический комментарий, воссоздающий и раскрывающий их историко-литературный контекст, актуализирующий современное прочтение, будет не лишним...

I. Был ли Достоевский антисемитом?

Нельзя сказать, будто современные достоевсковеды - Ю. Карякин, И. Волгин, Л. Сараскина и другие - вообще не задаются этим вопросом. Но так прямолинейно, обнаженно, резко предпочитают все-таки его не ставить, резонно полагая, что полифонизм художественного сознания, творческого мира писателя исключает столь лобовую формулировку. Иначе, однако, мыслил один из их предшественников - Леонид Гроссман, к которому все они относятся с достойным и заслуженным уважением. Антисемитизму Достоевского непосредственно посвящены и его документированная историко-биографическая повесть «Исповедь одного еврея», и приложенное к ней научное исследование «Достоевский и иудаизм». Относительно недавнее - шесть лет назад, - причем сдвоенное переиздание того и другого по инициативе профессора факультета журналистики МГУ С. Гуревича, выступающего автором обстоятельного предисловия к книге, ознаменовало успешный прорыв негласной блокады, которая растянулась на три четверти века. Единожды вышедшая в 1924 году в Ленинграде куцым двухтысячным тиражом и затем переведенная на немецкий (1927 г.), «Исповедь...» не только не получила в России выхода к массовому читателю, но даже намеренно не упоминалась в энциклопедических справках, содержащих перечень беллетристических произведений Л. Гроссмана - романа «Записки Д'Аршиака», повестей «Рулетенбург», «Бархатный диктатор». Заговором молчания была окружена и статья «Достоевский и иудаизм». Оно и понятно, а в атмосфере советских лет и десятилетий, не отказавшихся от антисемитского наследия царизма, по-своему логично. Как замечает С. Гуревич, слишком уж взрывоопасной и больной теме посвятил писатель-ученый свой беллетрический труд и научный комментарий к нему.

Невыдуманный герой «Исповеди...» - Авраам-Урия (Аркадий Григорьевич) Ковнер, российский журналист, затем бутырский ссыльный, поплатившийся арестом и судом за финансовую аферу, которую предпринял из благих побуждений. По возвращении из ссылки - мелкий чиновник в заштатном польском местечке. В конце своей авантюрной жизни активно переписывался с В.В. Розановым, в сибирское лихолетье писал Л. Толстому, а в арестантскую бытность Достоевскому, который ответил подследственному адресату прямо в Бутырки. Больше того: именно переписка с бутырским узником дала в «Дневнике писателя» за март 1877 года импульс второй главе, сложенной из статей «Еврейский вопрос», «Pro и contra», «Status in statu. Сорок веков бытия», «Но да здравствует братство!» Этот заданный историей сюжет и лег в основу «Исповеди одного еврея».

И в предисловии С. Гуревича, горячо настаивающего на неослабной актуальности предпринятого переиздания, которое «дает читателям возможность задуматься над значением еврейского вопроса в жизни нашего общества, над опасностями для демократии, возникающими с усилением антисемитизма»², и в обоих - беллетристическом и научном - текстах Л. Гроссмана отношение Достоевского к еврейскому вопросу рассматривается во многих и разных, до несовместимости контрастных аспектах. С одной стороны, статья в «Дневнике писателя»: в ней Достоевский «нигде не поднимается (досадное сгущение: все-таки, как увидим, поднимается! - В.О.) над обычными ходячими доводами националистической прессы. Антисемитизм его носит не философский, а чисто газетный характер... Его обычная тяга к глубинам духа здесь решительно изменяет ему, и на всем протяжении своего журнального очерка о евреях он ни разу не пытается пристально вглядеться в их историю, этическую философию или расовую (точнее бы сказать: национальную. - В.О.) психологию»³. С другой, - жаркие уверения в письме Ковнеру: «Теперь же Вам скажу, что я вовсе не враг евреев и никогда им не был»⁴. Снова о том же, но уже не в переписке вокруг «Дневника писателя», а в самом «Дневнике...»: «Всего удивительнее мне то: как это и откуда я попал в ненавистники еврея как народа, как нации?... Когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, а те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда, с тем, чтоб уж потом об этом и не упоминать особенно»⁵.

Любопытно сопоставить: по-видимому, не без воздействия таких эмоционально взвинченных заявлений и наш современник Владимир Карпов на присущем ему уровне стилистической небрежности и лексической неряшливости посчитал за благо начать свой двухтомный акафист полковника генералиссимусу с «важного предупреждения» (заголовок подглавки), что «он никогда не был антисемитом» и «предубежденный подход к оценке событий и деяний отдельных личностей, исходя из их национальности», считает недопустимым. «Антисемитизм так же вреден и порочен, как русофобия, неприязнь к лицам кавказской, любых других национальностей и т.п.»⁶. Но дальше внешнего сходства исходных посылов не пошло. В дальнейшем движении мысли классика и современника расходятся принципиально. 

У Достоевского: «...Я окончательно стою, однако же, за совершенное расширение прав евреев в формальном законодательстве и, если возможно только, и за полное равенство прав с коренным населением»⁷. 

У В. Карпова: «Одновременно уточняю: я четко различаю и отделяю антисемитизм от сионизма... сионизм - это тот же фашизм, но только когда вместо немцев претендуют на мировое господство евреи-экстремисты. Сионизм является одной из разновидностей человеконенавистнической теории и практики, ставящей своих сторонников в расовом отношении выше других наций и стремящейся к мировому господству путем геноцида, истребления целых народов...

...Сионизм является монополией евреев-экстремистов, но сотни и тысячи представителей других национальностей служат, а точнее, прислуживают сионистам, являются их верными пособниками, получая за это вознаграждение высокими должностями, допуском в политические и коммерческие структуры, в СМИ, кино, литературу, на эстраду, радио».

Зряшный труд ловить писателя на слово, как за руку, уличать в том, что, бездумно (или намеренно?) путая национальность и нацию, он высказывает дилетантски приблизительное, если не примитивное представление и о сионизме, его идейных истоках, исторических корнях и философских основаниях. С изощренным хитроумием профессионального разведчика, удостоенного за боевые заслуги - действительные, не мнимые! - звания Герой Советского Союза, В. Карпов не прочь прикинуться простачком-невеждой, лишь бы напроломнее протащить сокровенную для него безудержную апологию «великого и мудрого» за стратегический гений государственного лидера, политика, дипломата, полководца, которому наше отечество и мы, здравствующие в нем, по гроб обязаны избавлением. От чего бы вы думали? От гитлеровской оккупации, как по привычке, внедренной в обыденное сознание, тут же заученно подскажут седовласые сталинисты и их юные единоверцы из рядов нынешних «нацболов»? Вовсе нет! «Главная победа Сталина, по масштабам исторически стратегическая, фактически это разгром сионизма на территории Советского Союза. Одержав победу над сионизмом, Сталин избавил тем самым народы, населяющие Советский Союз, от порабощения не менее опасного, чем гитлеровское фашистское нашествие». При этом, что для одописца особенно важно, его кумир, как и он сам, антисемитом не был, а лишь следовал прозорливо угаданным велениями отечественной и мировой истории.

«Великая заслуга Сталина перед народами, населяющими Россию, и особенно перед русским народом, перед историей, заключается в том, что он разглядел, понял и отважился на борьбу с сионистским нашествием под видом "мировой революции"...

...Сионисты никогда не забудут поражения, которое нанес им Сталин. В наши дни и вечно они будут поносить, очернять, обливать желчью Сталина, потому что он их лишил очень важного, почти достигнутого продвижения к заветной цели - мировому господству через захват России.

Сталин не дал им возможности разрушить Российское государство и создать на его территории свою «землю обетованную»⁸.

 ______________________________________________________

 ¹ Яковлев Александр. Омут памяти. М.: Вагриус, 2000. С. 430.

² Гроссман Леонид. Исповедь одного еврея. М.: Деконт+, Издательский Дом «Подкова», 1999. С. 7.

³ Там же. С. 180.

⁴ Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 29, кн. II. Письма. 1875-1877. Л.: Наука, 1986. С. 140.

⁵ Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 25. Дневник писателя за 1877 год. Январь-август. Л.: Наука, 1983. С. 75.

⁶ Карпов Владимир. Генералиссимус: Историко-документальное издание в двух томах. Калининград: Янтарный сказ, 2002. Т. 1. С. 6, 67-68.

⁷ Достоевский Ф.М. Собр. соч. Т. 25. С. 86.

⁸ Карпов Владимир. Генералиссимус. Т. 1. С. 187, 106-107.

Далее >>

<< Назад к содержанию