Главная > Архив выпусков > Выпуск 9-10 том 1 > Поэзия

Светлана ШТЕЙНГРУД- АКСЕНОВА

ЕДИНОЕ ПРОСТРАНСТВО СЛОВА

Поэзия и поэты на страницах альманаха "ДИАЛОГ"

(окончание)

А вот начало стихотворения  Иегуды Амихая, написанное в том же, 1967 году (перевод с иврита А. Графова):

Я пал в бою на подступах к Ашдоду,

и теперь, спустя тридцать лет,

мама говорит: «Ему пятьдесят четыре»,

и зажигает поминальную свечу,

словно свечку на торте в день рожденья.

            Смерть в печах концлагеря - бессмысленная, бесчеловечная, безнадежная трагедия. Гибель солдата в Войне за Независимость Израиля - надежда на возвращение смысла, человечности, надежда на возрождение. Но - «Меня сожгли» и «Я пал в бою» - одинаковое чувство сопричастности, идентификации себя - со своим героем и своим народом. В слове поэта продолжается жизнь уничтоженных и погибших. В тоске о мире - того, кто обречен воевать: «О, эта разодранная страна, как одежды, которых не залатать». Или: «Все люди были детьми и пахли миром»; «А я хотел бы умереть в своей постели». Это - Иегуда Амихай, и последнее его желание сбылось: он умер в вечном городе, о котором когда-то сказал так божественно: «Иерусалим - Венеция Бога». Семен Липкин умер в Переделкино, спустя несколько лет после этой публикации. Но Липкин успел побывать в Израиле и написать стихи  об Иерусалиме, о Стене Плача:

Мне кажется, что беспредельна

Ровесница седых годин.

Мужчины молятся отдельно

От женщин, только плач - один.

«Что мы знаем, поющие в бездне?» - спрашивает русский поэт. «Дети рисуют историю моей жизни и историю Иерусалима лунными мелками на асфальте», - отвечает ему израильский.

         Диалог - не просто удачное название альманаха, это ключевое слово, объясняющее  его суть. Любой человек, а тем более творческий, ведет нескончаемый диалог, и  прежде всего с самим собой - в поисках цели, смысла, призвания, самореализации. Диалог с другим - в жажде любви, понимания, сопереживания. Диалог с Богом (или Природой) - в стремлении вырваться из быта, постичь вечные загадки бытия, жизни и смерти.  Диалог с обществом, в противостоянии личности и государства, свободы и долга. Диалог народов и культур, с их своеобразием и взаимовлиянием. Диалог поколений, отцов и детей, в их напряженном отталкивании и притяжении. Диалог со временем, во всех трех его измерениях - прошлым, настоящим и будущим. «Их век ХХI» - под этой рубрикой особенно полно представлены стихи и проза молодых литераторов России и Израиля в выпуске 3-4. Среди авторов есть люди с житейским и литературным опытом и совсем юные, начинающие. Подборку стихов российских поэтов составил Анатолий Кудрявицкий,  израильских русскоязычных - Елена  Аксельрод. Стихи ивритоязычных поэтов подготовила и перевела Гали-Дана Зингер. Любопытно отметить, что ивритоязычные  молодые поэты больше заняты поиском формы, нежели их русскоязычные собратья - российские и израильские. Быть может, сказывается классическая школа русской литературы с ее извечным поиском смысла. У одних поэтов - стихи более зрелые, у других видны следы ученичества (что закономерно в молодости), но планку альманах держит: невнятных, вялых, невыразительных текстов нет. А есть диалог времен и поколений.  Эхо Катастрофы, войны, Гулага, ужас уничтожения в  «пейзажном» стихотворении Аси Шнейдерман об осени:

желтые шестиконечные

листья

деревьям приказала носить...

или - у Виктории Орти:

Полукровка...Названья горчей

И больнее никто не придумал.

Только пепел летит из печей.

Только проволока - караулом.

У Ярославы Фаворской:

Троллейбус проплывает мимо остова взорванной синагоги,

И рушатся схемы, оставляя нагие каркасы.

Однако в генетической памяти народа, которая передается из поколения в поколение - и преодоление трагедии, и огромность жизни, ощущая которую Александр Рапопорт пишет:

шагнешь за порог и чужая жизнь

обступает тебя

она неисчерпаема и безгранична

в ней действуют законы больших чисел.

Но какими бы большими ни были числа, самое важное - понять  ближнего своего. И потому ивритоязычный  поэт Якир Бен-Моше как будто отвечая  своему незнакомому русскоязычному соплеменнику, пишет:

Прошу, не держись за дверную ручку в мгновение встречи.

Позволь себе постичь другого,

ударяющего языком по звонку твоего само-

сознания. Прислушайся к отзвукам чужих мыслей,

разбухающих в мешке знакомой тебе личности.

Проблема самоидентификации важна для каждого человека и народа, но особенно остро она ощущается евреями. Кто мы? Кто мы, потерявшие в годы Катастрофы треть народа, сотворенные из праха, восставшие из пепла? Кто мы, рассеянные во времени, разбросанные в пространстве, говорящие и пишущие на разных языках, выросшие в разных культурах, такие непохожие друг на друга и все же причисляющие себя к одному народу? Этот вопрос, прямо или косвенно, задают себе и другим практически все авторы альманахов. И не находят однозначного ответа, потому что его нет в этом неоднозначном мире. А есть только надежда на продолжение диалога. Ведь, как писал поэт  Яков Хромченко,  вернувшийся с войны, выживший в  Лубянке и  Гулаге, уехавший в Израиль  в 1973 году и начавший жизнь заново:

Кажется вдруг - со времен первозданных

Мир не случался таким молодым...

Москва, 2007

<< Вернуться - Далее >>

Назад к содержанию >>