Главная > Архив выпусков > Выпуск 9-10 том 1 > Проза
Михаил Э. КОЗАКОВ
ЧЕЛОВЕК, ПАДАЮЩИЙ НИЦ
(Окончание)
Глава одиннадцатая
ТРИДЦАТЬ СРЕБРЕНИКОВ
Это последняя глава нашего рассказа.
И как портной Эля Рубановский не смог бы сдать заказчику сшитого костюма, не приведя его в полный порядок, - так и автор должен сложить свой рассказ по шву своей мусли, выутюжить его сюжетную ткань, выдернуть напоследок из нее застрявшие ниточки фабулы и затем только, снабдив рассказ фирменным знаком - подписью своей, отдать его своему читателю.
Это - о писательской технике.
Но художник - не портной, не закройщик, а причудливый творец своих мыслей и образов.
Так растет напоенное соками дерево, рождая видимый всеми вызревающий плод, но скрыв для чужого глаза путаные извилины своего плодоносного корня: он упрятан в тайники земли.
И родит одно дерево плод горький и плод сахарной сладости. Спросите у садовода - и он поведает вам о том же.
Так с грустью душевной сорвем мы плод горести и тихой печали, отдадим его такому же тихому и печальному человеку - портному Эле, беженцу из маленького еврейского городка у западной границы.
Конец рассказа о ненависти, кротости и возмущении - таков.
Сутки не возвращалась убежавшая из дома Цукки. Под вечер жильцы видели дворника Никиту пьяным и свирепо ругающимся. Но что удивило их - это то, что и на следующее утро он вновь выпил.
Он подошел к открытому кухонному окну Рубановских, повелительно поманил к себе указательным пальцем Дарью (рука почему-то была перевязана ситцевой тряпкой) и, когда прислуга высунулась в окно, тихо и не спеша сказал:
- Слышь, ты... Пропала ваша хацалэ. Слышь! Скажи барыне - мол, дворник Никита обещает другую кошку принесть. А насчет прежней... жидовской - произвел гражданин неизвестный озорство. Слышь? Скажи - мол, дворник Никита глазами своими убедился. Вот.
Да брось ты своего господа и тварь крестом не поминай! - угрожающе прикрикнул он не разволновавшуюся прислугу. - Барыне скажи. Вот-т да...
Но первым вернулся домой портной, и женщина, пролив чистую слезу горя, рассказала ему обо всем.
- Тихо... ша! - прошептал затаенным молитвенным голосом седенький пожелтевший Эля. - Пусть скажет он, где же наша кец... кошечка, бедная кошечка, - дважды повторил он по-русски. - Пойди позови его.
И через несколько минут он следом за Никитой шел в конец не расчищенного сада, к полуразрушенному забору соседней усадьбы.
Дворник шел медленно, словно нехотя, раза три останавливался, чтоб сложить, почему-то сейчас, в сторонку подобранные по дороге сучья, смахнуть паутину и червяка с дерева. Он все время молчал и, только подойдя к забору, исподлобья ухмыльнулся, не глядя на спутника:
- Ыгы... хм! Вон висит ваша евреичка. Муха подле ее кружит, а птица не клюнет: запах не уважает.
Эля посмотрел в угол забора и тотчас же, вздрогнув, отвернулся, инстинктивно закрыв лицо рукой.
К хвосту Цукки была привязана бечевка, другой конец бечевы привязан был в перекладине забора. Кошка висела вниз головой. Череп ее был размозжен, и жирная слипшаяся кровь залила оскалившуюся мордочку и кусками оставалась на пушистой грудке.
Эля тяжело дышал. Дворник смотрел на него сбоку с нескрываемым любопытством и удовлетворением.
- Кто бы это мог сделать... а? Кусачая, тварь, была - словно бешеная! - неожиданно вырвалось у Никиты против его собственной воли, и он так же невольно спрятал за спину перевязанную руку.
Эля заметил это, поднял голову и встретился с взглядом Никиты.
Зеленый дворников глаз, словно защищаясь, сильно прищурился, почти целиком закрыл себя веснушчатым веком и смотрел из-под него коварным, но трусливым зверьком. Зверек не знал, выпрыгнуть ли ему наружу или выждать еще, потому что он не видел глаз своего противника. Эля стоял боком к нему, и стекла очков отсвечивали на солнце.
Так умерла молчаливо минута.
- Дворник, - печально и тихо сказал Эля, - ты убил мою кошку. Я знаю это, я вижу по твоим тяжелым глазам. Ты изверг, дворник... Больше я ничего не скажу.
Он отвернулся, чтобы уйти, но остановился.
- Сними ее с этой... виселицы. Сними и закопай тут же в землю.
Никита ничего не отвечал.
- Дворник, ты слышал меня? - еще печальней и тише сказал седенький Эля. - Сними и закопай. И получи с меня за работу тридцать копеек. Тридцать сребреников... - вздохнул он. - На, возьми.
- Ладно. Будет сделано.
И дворник принял на ладонь две одинаковые монеты. Потом подошел к забору и отвязал бечевку. Вечером он снова был пьян.
Во суббо-о-ту, в день нена-а-астный...
- громко распевал он в своей каморке, размахивая палкой.
А увидев на пороге Мирона Рубановского, он прервал свое пение и - как он ни был пьян - настороженно, но и услужливо посмотрел на вошедшего.
- Здравия желаем, товарищ Рубановский! - раскатисто, по-солдатски сказал он.
- Хам! - крикнул в ответ Мирон. - Да твой мальчишка-родственник - ангел по сравнению с тобой... Как смел ты, погромщик?!
- Чего кричите... не подневольный я вам.
- Хам! Негодяй! Изверг... - с шумом падали слова, как обвалившиеся с высоты тяжелые и звонкие предметы. - Я все знаю... мне прислуга и жена рассказали.
- Папаша ваш от злости... - не зная, как защититься, лукавил хмуро Никита. - Разве стал бы я...
- Врешь! Отец - слабый, кролик... боится всего. Ниц падает перед всяким. А я...
Он вплотную подскочил к отшатнувшемуся дворнику и крепко схватил его за рубашку, за грудь.
- Пусти, жид!.. - предостерегающе крикнул пьяный и оскорбительно выругался.
Что сорвалось с его уст - Мирон уже не помнил. Он только почувствовал сразу же жесткий толчок в плечо и в шею, от толчка слетело на пол подпрыгнувшее пенсне, и по всему телу пошла боль. Тогда он выхватил из
пьяных рук дворника палку, взмахнул ею, и она с ожесточением опустилась на что-то твердое, глухо ответившее, но тотчас же отпрянувшее.
Чтобы не упасть вместе с Никитой, он разжал кулак, сжимавший его ситцевую рубаху.
Дворник лежал на полу и тихо стонал. Скула и щека его были разодраны и сильно кровоточили.
- Зверь ты, и других зверьми делаешь, - упавшим, вздрагивающим голосом сказал Мирон. - Разве можно так, Никита... Ну, вставай... покажи, что там у тебя?
Он ушел, а через несколько минут прислуга принесла Никите бинт, йод и теплую воду.
Ленинград, январь 1928 г.
Назад >
