Главная > Архив выпусков > Выпуск 9-10 том 2 > Сионизм в контексте истории

Моше ШАМИР

ОН ШЕЛ ПО ПОЛЯМ

Фрагмент пьесы

(продолжение)

У р и. Ну, привет! Ты тоже все такой же1, как я погляжу.
Б и б е р м а н. Какой такой же2?
У р и. Такой же остряк3.
П е с а х. Что в «Кадури»4 еще и идиш изучают?
У р и. Идишу мы научились у арабов из Масхи5. А ты, Песах, постоянно координируешь тут работу, да?
Пе с а х. Ну, постоянно – это громко сказано.
И л а н а. В перерывах.
У р и. А что у вас нового? Как дома?
П е с а х. Как обычно, сезон в самом разгаре. Собираем кукурузу на заготовки. Вили этим занимается. Ты уже видел его?
У р и. Нет. Еще не видел ни отца, ни мать.
П е с а х. Я думаю, Вили сейчас в поле. Не захотел уходить с работы до самого последнего момента.
У р и. До какого последнего момента?
Б и б е р м а н. Ну, откуда ему знать?
У р и. Опять посылают? Ведь только год назад вернулся из Тегерана. Что здесь происходит, черт возьми! Что-то, что нельзя рассказать?
П е с а х. Вили записался добровольцем.
У р и. Как добровольцем? Куда добровольцем? Ты хочешь сказать, что папа… в английскую армию… с мундиром и всем остальным?..
П е с а х. Он просто пришел и сообщил на общем собрании, что решил пойти добровольцем и уже оформил все необходимые документы.
У р и. Его не возьмут. Англичанам не нужны такие воображалы, как он…
И л а н а. Его уже взяли.
У р и (садится, продолжает раздеваться, вдруг прекращает). Я этого не понимаю. Вернулся домой, и все… (Начинает снова одеваться.) Призыв – это, конечно, замечательно. Очень даже замечательно. Но… (Песаху). В какое подразделение он мобилизуется?
П е с а х. В Бригаду, разумеется. Сейчас все идут в Бригаду.
И л а н а. Прямиком в Италию. Лагерь беженцев. Вторая алия.
П е с а х. Ты куда?
У р и (встает). Я еще успею принять душ.
П е с а х. Потом не будет горячей воды. Послушай, Ури, мы же с тобой старые друзья. Не беги, прежде чем не поймешь, зачем ты бежишь.
У р и. По дороге пойму. (Просит пропустить его, но Песах мягко удерживает его за руку).
П е с а х. Послушай меня минуту. Это, конечно, сюрприз, я понимаю. Эта новость сразила весь кибуц так же, как и тебя. Но ты знаешь, что мы сказали? Мы сказали: на Вили можно положиться, ведь он знает, что делает. Там он, разумеется, будет полезен, с его опытом, с его мудростью, с его умением положительно влиять на людей. А здесь, здесь мы уже привыкли к его письмам издалека. Кроме того, теперь ведь у нас в доме будет другой Кахана. Вили уезжает, а Ури возвращается.
Б и б е р м а н. Такой же6 Кахана.
У р и. Где собирают кукурузу?
П е с а х. Все-таки решил бежать к нему сейчас?
У р и. Ответь мне!
П е с а х. Иди к складу с техникой. Там точно знают, где он сейчас. (Ури выходит.) Такой же7 Кахана.

Картина девятая

На складе с техникой стоит Вили и точит нож от сенокосилки.

У р и  (вбегает и останавливается). Отец!
В и л и. О-у!..
У р и. Что, забыл как меня зовут?
В и л и. У-ри! Ури. Дай мне руку. Как твои дела? Как ты, озорник8? Когда приехал?
У р и. Разве я не писал тебе, что сегодня приезжаю?
В и л и. Да, благодаря тебе я наконец-то выбрался с поля… Только вот прихватил подточить нож от сенокосилки.
У р и. Я думал, вы не получили мое письмо… Мне сказали, что мать ждет меня только на следующей неделе…
В и л и. Я как раз собирался пойти к ней и сообщить. Но ты оказался пошустрее меня.
У р и. Думаю, ты намного шустрее меня.
В и л и. Да, есть одно местечко, куда я, видимо, попаду первым.
У р и. Что это болтают, отец?
В и л и. Ты уже слышал, что болтают? Держу пари, ты только что из душевой.
У р и. Ты мобилизовался?
В и л и. Что? А, ну да. Это, как ни странно, правда.
У р и. Что случилось, отец?
В и л и. Ничего, нож затупился, нужно его заточить. (Продолжает энергично точить.)
У р и. Ради Бога, отец, без шуток. Расскажи, что стряслось? С чего вдруг этот призыв?
В и л и. Успеем еще наговориться об этом, Ури. Дай мне хоть немного порадоваться нашей встрече. (Смотрит на него.) Настоящее удовольствие смотреть на тебя! Выпускник сельскохозяйственной школы, а? С дипломом, все как полагается, да?
У р и. С дипломом и подписью – все в кармане. Ну?
В и л и. Что – ну?
У р и. Расскажи что-нибудь! Когда пришло мое письмо?
В и л и. Вчера… Позавчера…
У р и. И ты не успел сообщить матери? Что происходит?
В и л и. То, что медленно происходит – осознается тоже медленно…
У р и. Это называется медленно: идешь и записываешься добровольцем. Никто не понимает – почему такая спешка. Скажи?
В и л и. Что тебе сказать? Работа с молодежью, которую я привез из Тегерана, закончилась. Я их привез сюда, заботился о них, учил. И вот они нас покидают, едут возводить свой кибуц. Что-то пустеет, что-то заканчивается – это первый аргумент. Но война еще не закончилась – это второй аргумент. Доводы просты. Есть место, где я смогу принести больше пользы, чем на пашне здесь, в Гат Ха-Амаким.
У р и. Да больно ты нужен в поле. А мы иногда хотим видеть отца дома.
В и л и. Ты уже взрослый и скоро сам станешь отцом. А я… Ты думаешь, меня привлекает британская армия? Ури, то, что я видел в Тегеране, то, что встречал в нашей молодежной группе – это настоящий рай по сравнению с европейским адом.
У р и. А мама что говорит?
В и л и. Да, это и есть третий аргумент.
У р и. Что?
В и л и. Не мама, а наша с ней жизнь. Точнее моя жизнь, из-за которой она чувствует себя все более одинокой.
У р и. И не только она одна! Тогда – почему, папа?    
В и л и. Что самое странное – вне дома, где-нибудь далеко отсюда, я мог бы жить без нее годами. Но дома, дома и одного дня я не в силах вынести это!
У р и. О чем ты говоришь, папа? О чем?
В и л и. Я объяснил тебе почти все, Ури. Теперь поднапрягись и постарайся понять сам.
У р и. Почему я должен понимать? Почему я должен напрягаться?
В и л и. Я прошу тебя понять, Ури. Как взрослого человека прошу, а ты взрываешься как ребенок!
У р и. Я скажу тебе - почему, если ты, конечно, хочешь знать. Ты слышал о Пальмахе? В мире существуют и другие призывы, кроме твоего. Наш выпуск, когда мы окончили школу, разделился на две группы. Одна пошла прямиком в Пальмах, с ученической скамьи прямо в полк. Ни дом, ни хозяйство, ни продолжение учебы, ничто другое – прямиком туда! А вторая группа вернулась домой. Кто-то – в хозяйство, кто-то – к маме и папе, кто-то – к девушке, кто-то – не знаю, зачем еще. Я из второй группы, из тех, кто не мобилизовался. Понимаешь? Полгода-год, а, может, и два я хочу побыть дома – так я сказал им. Побыть членом своего кибуца, побыть немного со своей семьей, с отцом и матерью! Как мальчишка, я вел себя как мальчишка!
В и л и. Ты вел себя, как разумный человек, Ури. Я уверен – и впредь будешь вести себя так же.
У р и. Когда ты едешь?
В и л и. Остались считанные дни. Я жду приказа.
У р и. Нельзя быть слишком эмоциональным – вот и все. Папа, это не нормально! Ты не можешь так со мной поступить! Если кто-то и должен мобилизоваться, так это я, а не ты!
В и л и. Оставь это, Ури. У нас еще будет время обо всем поговорить. Теперь дай мне руку – ты так и не дал мне ее до сих пор. Как поживает гармоника, играешь?
У р и. Когда есть время.
И л а н а (входит). Так и знал, что он здесь! (Кричит на улицу.) Биберман, он здесь! Скажи Рутке, что я его нашел! (Обращается к Ури.) Тебя уже по всему хозяйству разыскивают.
В и л и. Все, беги к маме, Ури!
У р и. Я иду с тобой в поле.
В и л и. Вот поросенок! Сначала к маме!.. (Кидает на Бибермана многозначительный взгляд.) Да, подожди-ка минуту, сорванец. Пообещай мне, что не будешь надоедать ей по этому поводу, по поводу моей мобилизации.
У р и. После того, как я так сильно надоел тебе, у меня нет желания надоедать кому-то еще.
В и л и. Я вовсе не говорил, что ты мне надоел, но…
У р и. Хорошо, не будем об этом, хватит!
В и л и. Дай маме хотя бы сегодня нарадоваться на тебя.
У р и. Так пошли вместе!
В и л и. Сенокосилка стоит в поле, нужно менять ножи. Пообещай мне!
У р и. Ладно.
И л а н а. Ты идешь, Ури? Я как раз иду в ту сторону, покажу тебе ее комнату (Обращается к Вили.) Только пришел к себе, прибегает Рутка. Где Ури? - спрашивает. Побежала искать его в столовую. А я вспомнил, что он как раз пошел искать тебя.
У р и. Что значит, ты покажешь мне ее комнату?
В и л и. Ступай с ним, Ури. Увидимся вечером… И будь мужчиной! (Выходит.)
У р и. Скажи мне, где это.
И л а н а. Пойдем со мной, я иду туда.
У р и  (останавливается). Скажи мне, где это. Я хочу пойти сам!
И л а н а. В новом жилом районе, около второго виноградника. Выходят.

Картина десятая

Комната Рутки.

У р и (входит и пугает своим внезапным появлением Рутку, которая возилась
с чайником). Здравствуй, мама… Сегодня от меня все шарахаются.
Р у т к а. Ури! Вот поросенок!
У р и. Где-то я уже слышал это сегодня.
А в р а а м (входит). М-м-м, какой аромат кофе! (В одной руке он держит кувшин с молоком, в другой – пакет сахара.) Здравствуй! Меня зовут Авраам. А ты, как я понимаю, тот самый, знаменитый Ури…
У р и. Как ты догадался?
Р у т к а. Куда ты спрятал кружки, Авраам? Что-то никак не могу найти
А в р а а м. Всему свое время и место… (Кладет то, что принес.) Молоко… сахар… а теперь кружки… (Ищет кружки, и так он будет занят несколько минут.)
У р и. Так вот какие комнаты у нас теперь строят? Должен сказать, неплохо. Скажи, это комната одиночек или семейная?
Р у т к а. Ты уже видел папу?
У р и. Да. Что с тобой? Ты выглядишь уставшей.
Р у т к а. В самом деле? Сейчас выпьем по кружечке кофе, и все пройдет. Что там с кружками, Авраам?
А в р а а м. Все у нас есть. Все в порядке. (Протягивает ей кружки вместе с блюдцами. Обращается к  Ури.) Садись, Ури. Чего стоишь?
У р и. Надо заметить, вы тут, в Гат Ха-Амаким, прогрессируете: электрический чайник, кружки, кофе, сахар, даже свое радио!
Р у т к а. Это все Авраама. Когда он приехал к нам год назад, никто и мечтать не мог, что он так быстро станет кибуцником. Он был переезжающим с места на место специалистом по всяким очень важным и секретным делам. Ничего никому толком не рассказывал. Однако он решил, что хватит уже скитаться, что ему нравится Гат Ха-Амаким, и он хочет здесь жить - и вот он здесь.
А в р а а м. С тех пор осталось только немного личной мебели и то, что ты здесь видишь.
Р у т к а (наливает). Авраам без молока, как обычно?
А в р а а м. Вы пейте, а мне нужно пойти позвонить.
Р у т к а. Сейчас ты пьешь с нами кофе! Этот Авраам без ума от черного кофе. Тебя я не спрашиваю, Ури.
У р и (в неестественном возбуждении). Без молока! (После недолгого молчания.) Вообще-то, мне совсем не хочется сейчас пить кофе.
Р у т к а. Попей – это освежит тебя.
У р и. Я еще не помылся. (Вдруг встает.) Еще нужно взять одежду со склада.
Р у т к а. Все уже улажено, Ури. Я же работаю теперь на складе. Сверток уже ждет тебя. И даже о спальном месте мы позаботились. Я разговаривала с Биберманом – он готовит тебе постель и все остальное…
У р и. Биберман? Что случилось? Я что, не могу спать в комнате у папы?
Р у т к а. У него там настоящий переворот, ты же знаешь. Ты же разговаривал с ним, разве нет? Посиди еще немного, Ури. Тебе некуда спешить. Я обещаю тебе, что все будет в порядке. О тебе позаботятся.
У р и. Или отцу самому нужна та комната?
А в р а а м (смотрит на часы). Мне нужно срочно позвонить.
Р у т к а. Что за неожиданные срочные дела?
А в р а а м. Сельскохозяйственный центр. Они звонили полчаса назад, когда я был в душевой.
Р у т к а. Что им опять от тебя нужно?
А в р а а м. Скоро узнаем. Ничего особенного, ничего. Не волнуйся…
Р у т к а. Сразу же возвращайся.
А в р а а м. Постараюсь. (Выходит.)
У р и. Очень загадочный и очень важный…
Р у т к а. Со временем узнаешь его получше. Он отличный парень.
У р и. Хищник9…
Р у т к а. Что значит «хищник»?
У р и. Из стариков «Хаганы» – не из наших ребят. (Молчание.)
Р у т к а. А что папа тебе рассказал?
У р и. Рассказал… ты же сама знаешь.
Р у т к а. А ты что ему сказал?
У р и. Что я могу сказать?
Р у т к а. Ну, а все-таки?
У р и. Видимо, он знает, что делает.
Р у т к а. Он объяснил тебе, почему решил пойти добровольцем? Или просто хотел уйти из дома?
У р и. Да так, сказал кое-что…
Р у т к а. У меня такое ощущение, что ты не знаешь главного: папа идет потому, что думает, таким образом он не будет мешать мне.
У р и. Тебе?
Р у т к а. Мне и Аврааму.
У р и. Пожалуй, кое-что я все-таки знаю. Хотя бы то, что не хочу знать ничего больше. С меня хватит.
Р у т к а. Так нехорошо, Ури. С того момента, когда «с тебя хватит», начинаются ошибки и недоразумения.
У р и. Это называется – вы расстались. Знаю. Пораскинув мозгами, можно было догадаться. Вы расстались. Я понимаю. Достаточно взрослый, чтобы понять это. Но говорить об этом не хочу.  Хватит.
Р у т к а. Нужно говорить. Нужно сказать все, что думаешь. Я не хочу, чтобы потом ты сводил с кем-то счеты.
У р и. Мне не с кем сводить счеты! Это мой первый день дома, не забывай!
Р у т к а. Я хочу только одного – чтобы ты знал, что в твоей жизни, для тебя, ничего не изменилось, что… что у тебя… что между тобой и мной, между тобой и Вили ничего не произошло.
У р и. Очень просто: ничего так ничего. Что еще?
Р у т к а. Я знаю, что это не так просто. Поэтому я считала, что должна поговорить с тобой об этом, прежде чем до тебя начнут долетать разные слухи.
У р и. Мама, давай на этом остановимся.
Р у т к а. Почему?
У р и. Потому, что если я сейчас буду выяснять все до конца – это ни к чему хорошему не приведет.
Р у т к а. А если ты сейчас не выяснишь все до конца, то потом может быть намного хуже.
У р и. Хорошо, давай выясним все до конца. (Идет на середину сцены.) Папы нет. Ушел. Ладно, ничего. Мамы нет – тоже ничего. У нее своя голова на плечах.
Р у т к а. Ури… Входит Авраам.

Примечания:

8 В оригинале - на идише.

< Вернуться - Далее >

Назад к содержанию >