Главная > Архив выпусков > Выпуск 9-10 том 2 > Сионизм в контексте истории

Моше ШАМИР

ОН ШЕЛ ПО ПОЛЯМ

Фрагмент пьесы

(продолжение)

Картина четырнадцатая

Женщины чистят картошку на кухне.

Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Что скажешь о нашем Ури?
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  Свой парень! Меньше месяца дома, а уже собирается въезжать в семейную комнату.
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Что быстро начинается, то и заканчивается тоже быстро.
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  С чего вдруг?
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Она ему не подходит.
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  В каком смысле?
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Прежде всего в психологическом.
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  И это все? Не так страшно.
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  У нас ее совсем не знают. Но я-то знаю, что по ее опыту, она вполне годится ему в матери. То, что она уже повидала, и через что ей пришлось пройти в жизни – он никогда не увидит и никогда не пройдет через это. Говорят, что Вили вытащил ее прямо из… (Что-то шепчет своей напарнице.) Да, да. Он много спас таких, как она. И ребята там были не намного лучше.
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  Говорят, она изменилась в лучшую сторону.
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Дай-то Бог! Но по сравнению с ней Ури – совсем еще ребенок. Первая девушка, которую он встретил – и уже вскружила ему голову. Она в этом деле профи. У нее есть опыт. Хо-хо… побольше, чем у нас с тобой вместе взятых…
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  Ты уверена, что она вскружила ему голову, а не наоборот?
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Ури? Этот мальчик?
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  Вчера мальчик, сегодня – мужчина.
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Таких мужчин она может по трое усадить на каждый палец.
Ч и с т и л ь щ и ц а  Б.  Что ты делаешь из нее какое-то чудовище?
Ч и с т и л ь щ и ц а  А.  Не нравится она мне… Для нашего Ури я бы желала чего-то другого.

Берут за две ручки кастрюлю с почищенной картошкой и выходят.

Картина пятнадцатая

  В амбаре. Биберман погрузил мешок семян на низкую двухколесную тележку от трактора. Песах помогает ему.

Б и б е р м а н. Такими темпами мы не поспеем с посевом.
П е с а х. На этой неделе я пошлю Ури на пашню.
Б и б е р м а н. О, это хорошо, очень хорошо. Это его успокоит.
П е с а х. А что там  с комнатой? Уже устроил ему что-нибудь?
Б и б е р м а н. Пока он, по крайней мере, не на улице спит. Немного терпения.
П е с а х. Когда хотят семейную комнату, Биберман, это значит, что терпение уже кончилось.
Б и б е р м а н. Вот именно! Как раз это мне и не нравится! Почему у него нет того терпения, что было у нас? Мы ждали годами, пока ни получали комнату. А теперь – тяп-ляп – быстрей, быстрей!..
П е с а х. И все-таки, если ты думаешь, что пашня успокоит его – то мне кажется, что комната его успокоит скорее. Парню нужен дом – это все видят.
Б и б е р м а н. Это ты мне будешь рассказывать? Вопрос-то в том, какой дом, с кем у него будет этот дом?
П е с а х. Руки опережают сердце – вот в чем вся беда. Часы, что снаружи, торопятся, а те, что внутри – отстают.
Б и б е р м а н. Что тут поделаешь? (Толкает тележку.) Я сразу вернусь за оставшимися мешками.
П е с а х. Хорошо. И сделай им комнату, слышишь?

Картина шестнадцатая 

На бельевом складе.
Рутка стоя гладит белье. Входит Гита с большим свертком одежды в руках.

Р у т к а. Приготовили ему целый пакет, как будто он едет на год.
Г и т а (кладет сверток на стол). А я не хочу, чтобы  наш человек стыдился своего родного кибуца, когда выезжает куда-нибудь.
А в р а а м (входит). Так, ну что, я уже собран? Времени совсем нет. Тракторы должны прибыть с минуты на минуту. (Протягивает руку к свертку.) Это?
Г и т а. Проверь и посмотри, чего не хватает.
А в р а а м. Я полностью полагаюсь на тебя.
Г и т а. Большое спасибо. Но проверь и посмотри, чего не хватает. (Рутке.) Проверь, написала ли я имя Авраама на полотенцах. (Аврааму.) Носовые платки у тебя есть?
А в р а а м. Полдюжины.
Р у т к а. Дай ему еще. Чтобы каждую неделю было чем утереть слезы.
Г и т а. А носки?
Р у т к а. Разве не смешно?
А в р а а м  (роется в свертке). Нет.
Г и т а. Ну, вот видишь? Сейчас принесу. Носки – прямо настоящая беда у нас… (Выходит.)
Р у т к а. Когда приедешь на шабат, привези Гите стирку, а мне – носки на починку…
А в р а а м. Я буду приезжать каждый шабат. Каждый шабат. А как только начнут строить первые бараки, ты переедешь ко мне, Рутка!
Р у т к а. Предложил бы мне хотя бы дворец!
А в р а а м. Рутка, что на тебя вдруг напало?
Р у т к а. Догадайся сам… Еще совсем недавно я кричала, что не дам тебе уехать – сегодня мы уже обсуждаем, что ты будешь приезжать раз в неделю. О чем завтра пойдет речь?
А в р а а м. Рутка, мы так много говорили с тобой об этом, и вроде обо всем договорились, и пришли к согласию, – а ты опять за свое! Месяц-два, может, будет трудновато. Но  потом – день заселения, и ты переезжаешь вместе со всеми! Весь кибуц будет принимать участие в этом заселении. А ты останешься со мной. Потому как я обязан быть рядом с ними до тех пор, пока они не устроятся. И это как раз хорошо. Наконец-то мы будем там одни. Новое место, новые люди, без этих слухов, что преследуют нас здесь. Это будет хорошо и для тебя, и для меня, а еще лучше - для Ури.
Р у т к а. Откуда ты знаешь, что лучше для Ури? Откуда я могу знать, что для него лучше?
А в р а а м. Для нас хорошо - быть вместе. А для него хорошо – не видеть этого!
Р у т к а. Ты уже слышал новости?
А в р а а м. Слышал.
Р у т к а. И это не пугает тебя?
А в р а а м. Меня?
Р у т к а. Не успеешь оглянуться – а я уже бабушка.

Авраам смеется. Входит Ури.

У р и. Шалом. Гита здесь?
Р у т к а. Она сейчас подойдет.
У р и (Аврааму). Там, во дворе, тебя ищут два тракториста.
А в р а а м. (Берет сверток). Что? Они уже прибыли? (Рутке). Принеси мне носки в комнату, Рутка. У меня есть еще с полчасика, не больше.
Р у т к а. Иди уже, иди!
А в р а а м (Протягивает руку Ури). Думаю, мы уже не увидимся до моего отъезда.
У р и (Пожимает его руку). Я путешествовал в тех горах несколько дней назад. Красивое место.
А в р а а м. Мы сделаем его еще краше. Приезжай в гости!
У р и. Непременно!
Авраам выходит.

Р у т к а. С кем ты путешествовал, один?
У р и. С Микой. (Достает из кармана письмо). Я получил письмо от папы. (Протягивает ей). А ты?
Р у т к а. Еще нет. Он уже в курсе?
У р и. В курсе чего?
Р у т к а. Ну, что ты и… Мика...
У р и. Я ему не писал.

Ури смотрит на Рутку, которая стоит в сомнениях, брать письмо или нет.

У р и. Он передает тебе привет в самом конце. Так что письмо и тебе тоже.
Р у т к а. Ты должен ему написать. Он ее знает. Он был ее инструктором.
У р и. Ты думаешь, инструкторы знают своих воспитанников?
Р у т к а. Да.
У р и. Так же как родители знают своих сыновей. Она тебе не нравится, да?
Р у т к а. Откуда у тебя эта дурацкая манера так грубо разговаривать с матерью!
У р и. Послушай, мама. Если ты говоришь обо мне – выражайся яснее.
Р у т к а. Вы друг друга еще недостаточно хорошо знаете.
У р и. А если будем знать друг друга двадцать лет – станем идеальной парой? И тогда будем ограждены от всех сюрпризов?
Р у т к а (Оскорблена, но сдерживается). Почему бы тебе не попытаться стать лучше, чем мы, Ури?
У р и. Я не лучше вас и не хуже вас, и вообще не хочу ни с кем соревноваться. Я такой, как есть, и все тут.
Р у т к а. Ты сердишься, что я слишком вмешиваюсь в твою жизнь?
У р и. Это твое право… (Молчит.) Защищать своего сына.
Р у т к а. И ее тоже, Ури. Вас обоих. Ей нужен взрослый мужчина… который сможет постепенно помочь ей избавиться от ее прошлого.
У р и. Я не понимаю, о чем ты. И у меня нет ни малейшего желания даже попытаться понять. Кроме того, жаль твоих усилий – она уже моя жена.

Входит Гита.

У р и. У тебя есть для меня пакет, Гита?
Г и т а. Да, твой пакет уже готов. (Рутке). А где Авраам?
Р у т к а. Я сама ему отнесу. (Берет у нее из рук сверток. Обращается к Ури.) Мы еще должны с тобой поговорить, Ури.
У р и. Пожалуйста. Тем более что теперь ты сможешь пригласить нас в свою комнату.

Входит Песах.

П е с а х. Какая удача! Всех зайцев одним махом! И для каждого «зайца» у меня есть кое-что: Рутка – письмо от Вили… (Она берет из его рук письмо.) Ури – твой друг звонил из Эйн-Йосеф, просил передать тебе сообщение. (Передает записку Ури. Тот быстро просматривает ее.) А для тебя, Гита… Гита… Для тебя… (В замешательстве.)
Г и т а. Что у тебя есть для меня?
П е с а х. А для тебя, Гита – стирка!
Р у т к а (Ури). Что за сообщение ты получил?
У р и. Ничего. (Засовывает записку в карман. Обращается к Гите.) Пакет для Мики готов?
Г и т а. Да.
У р и. Дай его мне.

Гита передает ему пакет Мики.

Р у т к а. Ури…

Он выходит, ничего не отвечая.

Р у т к а. Песах, что это за сообщение ты ему принес?
П е с а х. Ничего. Какой-то друг из Эйн-Йосеф хочет с ним встретиться.
Р у т к а. И это нужно так скрывать? (Гите). Ты слышала, как он разговаривал со мной?
Г и т а. Пойми его, Рутка. Волнение. Нервы. Не каждый день парень въезжает в семейную комнату.
Р у т к а (Песаху). Они уже получили комнату?
П е с а х. Мы делаем все для того, чтобы они получили комнату в ближайшие дни.
Р у т к а. Такая поспешность пугает меня.
Г и т а. Ты уже, поди, и забыла как это бывает, когда влюбляются в первый раз.
П е с а х. Гита!
Р у т к а. Если бы я была уверена, что это любовь. Если бы он был хоть немного поуверенней.
П е с а х. Количество любовей в мире, Рутка, равняется количеству пар.
Р у т к а. А что ты о ней знаешь?
П е с а х. Более или менее то, что Вили рассказывал.
Р у т к а. О той жизни, что у нее была там?
Г и т а. Рутка, разве Вили не вытащил этих детей из геенны огненной?
Р у т к а. И этот польский врач, который у нее был в лагере в Тегеране.
П е с а х. Да.
Г и т а. Песах! Ты мне никогда об этом не рассказывал…
Р у т к а. Я знаю, что мне лучше не вмешиваться. Я знаю, что это будет выглядеть как ревность эгоистичной матери, но разве я многого прошу? Не торопиться так. И ради него, и ради нее… Она со своим опытом – война, скитания, потеря семьи и потом эта распутная жизнь там, в лагере беженцев…  И он!.. Я пытаюсь порадоваться, но ведь я вижу, как мало радости у самого Ури.
П е с а х. Эти ребята, Рутка, вечно все скрывают от нас. Когда им грустно, скрывают, что грустно. Когда им весело – скрывают, что весело.
Г и т а. Нужно позволить им жить своей жизнью, Рутка.
Р у т к а. Это значит, что моя функция закончена, да? Закончена?

Картина семнадцатая

В палатке Ури. Ури входит с двумя пакетами в руках. Протягивает записку Мике, которая стрижет свои волосы.
Она читает, он ищет место, куда положить пакеты.

М и к а (Глядя на записку). Что это значит?
У р и. А я знаю?
М и к а. Уже сегодня?
У р и. Меня будут ждать до воскресенья. Не горит.
М и к а. От кого это, ты знаешь?
У р и. Из бригады. От Рыжего, конечно.
М и к а. Что за бригада? Кто такой Рыжий?
У р и. Был моим командиром на курсах. Из наших ребят. Пальмах. Я же рассказывал тебе. Мобилизованные роты.
М и к а. Тебя хотят забрать?
У р и. Возможно.
М и к а. Только этого нам не хватало.
У р и. Надо решать проблемы по мере их поступления. Я говорил с Биберманом. На этой неделе мы получаем комнату… Ты не рада?
М и к а. Да, почему бы и нет? Но я представляла себе это немного по-другому…
У р и. По-другому? Как?
М и к а. Все – по-другому…
У р и. Тебе не хватает раввина? Или, может, стола с тортами? Длинного, белого платья? Белых туфель? Родителей со стороны жениха и родителей со стороны невесты… Оркестра? Больше всего – оркестра, я думаю, а? Да что с тобой, Мика? Ты плачешь? Мика…
М и к а. Где мои заколки?
У р и (Собирает с кровати). Вот!

Закалывает волосы. Встает.

М и к а. Если бы хотя бы твои родители были с нами… Мы такие одинокие… Всеми покинутые…
У р и. Одинокие? Покинутые?! В кибуце? О чем ты говоришь, Мика?
М и к а. Да. Одинокие и покинутые в кибуце. Да! Может быть, ты и не чувствуешь этого. Но я… В последнее время на меня смотрят так, будто я что-то украла у них.
У р и. Ты бредишь.
М и к а. А ты не видишь этого, Ури? Весь кибуц должен полюбить меня прежде, чем согласится, что один из его сынов полюбит меня. Так у вас принято. Прежде всего, я должна «доказать» себя. Стать достойной того, чтобы меня приняли в эту хорошую семью. Гат Ха-Амаким!
У р и. Прости меня, Мика, но ты несешь полную чушь!
М и к а. Или ты врешь, или просто слеп!
У р и. Ты совсем не знаешь, что такое кибуц.
М и к а. Не знаю. Нет! Если бы ты привел себе какую-нибудь Ноа или Тирцу из ваших, из одного из поселений, - сколько бы дней заняли у Бибермана поиски комнаты для вас? Сколько? Ты думаешь, у меня нет ушей? Думаешь, у меня совсем нет мозгов, чтобы понять подколы и намеки? А твою маму я что, не вижу?
У р и. Я не понимаю тебя, Мика. Просто не понимаю.
М и к а. Это потому, что ты хороший мальчик, Ури. (Берет свой пакет.) А я не такая уж и хорошая… У меня за спиной мое прошлое. Оно и здесь преследует меня, здесь, где я надеялась освободиться от него, забыть его! Здесь, именно здесь мне ничего не простят, ничегошеньки…
У р и. Куда ты собралась?
М и к а. Пойду отнесу пакет в свою палатку.
У р и. Твоя палатка здесь.
М и к а. Это и есть та комната, которую мы получили?
У р и. Это комната, которую мы сами берем себе.
М и к а. Будет лучше, если мы подождем, пока нам дадут комнату.
У р и. Мы уже достаточно ждали…

Ури удерживает ее  силой.

М и к а. Отпусти меня, Ури. Не будь таким дикарем!
У р и. Я не такой уж пай мальчик, как ты думаешь. Положи пакет на стул.
М и к а. Ты помнешь вещи, Ури.
У р и. Ты плачешь?
М и к а. Подожди-ка секунду. Ты сам не знаешь, что творишь…
У р и. Мы уже достаточно ждали…
М и к а. Мне страшно, Ури. Мне так страшно…

< Вернуться - Далее >

Назад к содержанию >