Главная > Архив выпусков > Выпуск 9-10 том 2 > Театр

Марк РОЗОВСКИЙ

КАФКА. ОТЕЦ И СЫН

Пьеса в одном действии

(продолжение)

ОТЕЦ. Я разорву тебя, как рыбу, но ты не женишься.
СЫН. Ты решаешь за меня?
ОТЕЦ. Нет, я только хочу помочь тебе решить.
СЫН. Считай, что ты уже мне помог.
ОТЕЦ. Что же ты решил?
СЫН. Я не решил, я решаю.
ОТЕЦ. Твой брак на этой... красавице... нежелателен - во всяком случае, я хочу, чтобы ты знал мое мнение.
СЫН. Я исхожу в этом вопросе из своего мнения.
ОТЕЦ. У тебя нет мнения. Если бы оно у тебя было, ты бы уже решил.
СЫН. У меня есть мнение.
ОТЕЦ. О чем?
СЫН. Относительно значения и возможности для меня брака.
ОТЕЦ. Еще бы... ты дважды назначал помолвку с Фелицией...
СЫН. Бауэр. И дважды расторгал ее. И дважды тащил нас понапрасну...
ОТЕЦ. В Берлин... И вот снова...
СЫН. Это какой-то кошмар! Это кошмар моей жизни!
ОТЕЦ. Почему кошмар? Для всех людей жениться - это счастье, а для него кошмар!
СЫН. Тут всегда готовилось длительное, решающее и даже жесточайшее испытание, неужели ты этого не понимаешь?.. Все мои попытки жениться оказались грандиозными, полными надежд попытками спасения!..
ОТЕЦ. Ничего не понимаю.
СЫН. Поскольку в этой области спасения мне ничего не удается, я боюсь, мне не удастся объяснить тебе и мои попытки жениться. А ведь от этого зависит успех всего нашего объяснения! Ибо - я снова и снова днями и ночами придумывал и прожевывал это. Это похоже на то, как если бы кому-то нужно было подняться на пять низких ступеней, а другому только на одну, но кажущуюся ему столь же высокой, как те пять ступеней вместе взятых. Первый не только одолел эти пять, но еще и сотни, и тысячи других, он проживет большую и напряженную жизнь, но ни одна из ступеней, на которые он взойдет, не будет иметь для него такого значения, какое имеет для другого та единственная, первая, высокая, неодолимая для него ступень, через которую ему, конечно, не переступить.
ОТЕЦ. Опять ты усложняешь так, что мне хочется закричать: говори проще!.. Ну что ты хочешь сказать?
СЫН. Жениться, создать семью, народить детей, сохранить их в этом неуютном мире и даже повести вперед - это, по моему убеждению, самое большое благо, которое вообще дано человеку.
ОТЕЦ. Но это благо так легко достигнуть!
СЫН. Достигнуть - трудно. В действительности это удается совсем немногим. Чаще это благо просто нисходит на людей само, и это ужасно! Однако полностью отделить «достигнуть» и «нисходит» нельзя, и это прекрасно! Ведь не обязательно взлетать к самому солнцу. Достаточно взобраться на крохотное чистое местечко на земле, куда временами заглядывает солнце и где можно немножко погреться.
ОТЕЦ. Погрейся!.. В тридцать шесть лет!.. Но ты и этого не делаешь!
СЫН. Я не готов.
ОТЕЦ. Трудно с тобой.
СЫН. И мне самому, поверь, нелегко.
ОТЕЦ. Тяжело с тобой.
СЫН. И мне тяжело. Конечно, основной замысел обеих моих предыдущих попыток жениться был совершенно правильным: создать домашний очаг, стать самостоятельным. Но в действительности это напоминает детскую игру - знаешь? - когда один держит руку другого и даже сжимает ее, взывая при этом: «Ах, уходи, уходи же, почему ты не уходишь?».
ОТЕЦ. То же самое и у нас с тобой.
СЫН. Почему же я все-таки не женился?.. Главное препятствие, очевидно, заключалось в моей духовной неспособности к женитьбе. Это выражается в том, что с момента, когда я принимаю решение жениться, я не могу больше спать, голова пылает днем и ночью, жизнь становится невыносимой, я в отчаянии бросаюсь из стороны в сторону.
ОТЕЦ. Это верно... Ты и на меня кидаешься!..
СЫН. Причиной этого являются, в сущности, не заботы, хотя мои пассивность и педантизм сопровождаются бесчисленными заботами, но не это главное, они, лишь как черви на трупе, довершают дело... Убивает меня другое. А именно: общее, угнетающее меня состояние страха, бессилия, презрения к самому себе.
ОТЕЦ. Женись!.. Тогда женись на ком угодно!.. На еврейской груди! На кофточке!.. Только поскорее.
СЫН. Женитьба, безусловно, была бы для меня выходом. Я имел бы семью и это, конечно, было бы невероятным счастьем. Но потому-то оно как раз и сомнительно. Это слишком много!.. Похоже на то, как если бы кто-то попал в плен и намеревался не только бежать, что вероятно возможно, но еще - к тому же одновременно - перестроить тюрьму в увеселительный замок.
ОТЕЦ. Какая разница, где жить?.. Поживи в увеселительном замке и не думай, забудь, что это тюрьма!... Так просто!..
СЫН. Но если он убежит, он не сможет перестроить, а если будет перестраивать, то не сможет бежать!
ОТЕЦ. Наконец-то я понял... начинаю понимать истинную причину! Ты не хочешь жениться из-за своего сочинительства!
Пауза
СЫН. Я напишу тебе письмо. Я все объясню. Я письменно зафиксирую... Я не могу больше говорить...
ОТЕЦ. Я не буду читать твое письмо.
СЫН. Я изложу все, что я о тебе думаю.
ОТЕЦ. Задумайся о себе сначала. Возьми бумагу, живо возьми бумагу...
СЫН. И что?
ОТЕЦ. Пиши сейчас!
СЫН. Я не могу!
ОТЕЦ. Пиши!
СЫН. Я отказываюсь.
ОТЕЦ. Пиши, я сказал!
СЫН. Я отказываюсь быть понятым.
ОТЕЦ. Торжественно отказываешься?
СЫН. Просто отказываюсь.
ОТЕЦ. А я приказываю тебе - пиши... Вот тебе бумага, вот перо...
СЫН. Я не знаю, что тебе написать...
ОТЕЦ. Я продиктую.
СЫН. Это насилие, опять насилие.
ОТЕЦ. Ты сам хочешь, чтобы на тебя давили. Ты не можешь жить без этого
СЫН. Я должен ЭТО написать? Ты диктуешь мне ЭТО?
ОТЕЦ. Да, я диктую. Пиши!
СЫН. Таким образом, мое писание зависит целиком от тебя. Я от тебя зависим.
ОТЕЦ. Не рассуждай! Пиши! Пиши!
СЫН. Ты двигаешь моим пером. Я не принадлежу себе.
ОТЕЦ. Не сочиняй.
СЫН. Я пишу. Но когда я пишу, я, естественно, сочиняю.
ОТЕЦ. Пиши мне письмо. Я все пойму.
СЫН. Я отказываюсь быть понятым, но мечтаю быть понятым.
ОТЕЦ. Понять - значит простить. Тебя никто не поймет.
СЫН. Поймут скорее тебя. Значит, у меня нет выхода!
ОТЕЦ. Пиши, не разговаривай!
СЫН. Что писать?.. Диктуй!
ОТЕЦ. Пиши, все равно что. Все равно тебя никто не будет читать.
СЫН. Я знаю это и отношусь к этому спокойно.
ОТЕЦ. Ты напишешь мне письмо и никому его не покажешь. Ты останешься без читателя. Никто в мире никогда не узнает о твоих переживаниях. О твоих отношениях с отцом.
СЫН. Это приговор?
ОТЕЦ. Нет... Пока нет.
СЫН. Выхода нет... Неужели у меня нет никакого выхода?
ОТЕЦ. Пиши. Это и есть твой выход.
СЫН (пишет что-то на листах бумаги, одновременно говорит). Да, признаюсь... С помощью, как ты называешь, сочинительства и всего с ним связанного я предпринимал слабые попытки стать самостоятельным, попытки бегства - с ничтожнейшим успехом, и вряд ли они приведут к большему, многое подтверждает это.
ОТЕЦ. Так и здесь ты не веришь в себя?
СЫН. Тем не менее, я должен - и в этом, вероятно, состоит смысл моей жизни, оберегать эти попытки, сделать все, что в моих силах, чтобы предотвратить всякую угрожающую им опасность, даже возможность такой опасности.
ОТЕЦ. Ты имеешь в виду брак?
СЫН. Брак таит в себе возможность такой опасности, правда, он же представляет собой и возможность величайшей помощи!.. Но что я буду делать, если он все же обернётся опасностью!.. Как смогу жить в браке с ощущением этой опасности, ощущением, может быть, и необъяснимым, но, тем не менее, неопровержимым.
ОТЕЦ. Тебя надо наказать браком. Вот что!
СЫН. Не выйдет!.. Ты своим примером отвратил меня от брака, как и от магазина!
ОТЕЦ. Значит... Ты решил?... Я выбил-таки из тебя решение!
СЫН. Я, разумеется, могу колебаться, но конечный исход предопределен, я должен отказаться.
ОТЕЦ. Ну да... Лучше синица в руках, чем журавль в небе!
СЫН. Если в руках у меня пусто, в небе же - все!.. И тем не менее я должен выбрать эту пустоту - так решает жизнь.
ОТЕЦ. Жизнь-то решает, но вот ты... Ты что решаешь?
СЫН. Я не решил. Вернее, за меня кто-то решает.
ОТЕЦ. Кто же это?
СЫН. Ты.
ОТЕЦ. Меня нет, ты меня сочинил, придумал в своем воображении и надеешься, что я спасу тебя.
СЫН. Ты спасешь меня.
ОТЕЦ. Я убью тебя.
ОТЕЦ. И тем самым спасешь.
ОТЕЦ. Ты просишь меня об этом?
СЫН. Да.
ОТЕЦ. Но... прости... я не готов, я не смогу...
СЫН. Я помогу тебе.
ОТЕЦ. Я в растерянности... от твоего предложения!
СЫН. Возьми себя в руки. Ты сильный человек.
ОТЕЦ. Всякое отклонение от нормы тебе особо интересно. Отклонение ты утверждаешь, а норму отрицаешь.
СЫН. Я ничего не отрицаю. Как и не утверждаю. Я просто пытаюсь смотреть в корень вещей.
ОТЕЦ. Все это результаты твоего сочинительства.
СЫН. Ты прав.
ОТЕЦ. Ты жалкий бумагомарака, возомнивший себя гением.
СЫН. Ты абсолютно прав.
ОТЕЦ. Не возражать!
СЫН. Но я ведь не возражаю.
ОТЕЦ. Сейчас ты мне возражаешь.
СЫН. Прости меня. Я во всем согласен с тобой.
ОТЕЦ. Это ты насилуешь меня. Ты хочешь меня подчинить себе.
СЫН. Если бы я мог это сделать!
ОТЕЦ. Своим самоистязанием ты доводишь меня до безумия.
СЫН. Я ни в чем тебя не могу упрекнуть. Ведь твое недоверие к другим ничуть не меньше, чем воспитанное тобою мое собственное недоверие к самому себе.
ОТЕЦ. Мы никогда не договоримся.
СЫН. Считай, что мы договорились сегодня.
ОТЕЦ. О чем?
СЫН. Ты сделаешь то, о чем я тебя прошу.
ОТЕЦ. Убить... сына... Это выше моих сил!
СЫН. Ты принесешь облегчение себе и мне.
ОТЕЦ. Ты не прав.
СЫН. Я не прав. Но ты - прав.
ОТЕЦ. Я совсем запутался... Ты меня запутал...
СЫН. Вся жизнь - путаница, но, по-моему, сегодня мы впервые приблизились к истине, и только это может нас обоих немного успокоить и облегчить нам и жизнь и смерть.
ОТЕЦ. Ты ещё больше всё запутываешь...
СЫН. Нет, я ищу логику.
ОТЕЦ. Логики нет.
СЫН. Ты опять прав. Ты тысячу раз прав.
ОТЕЦ. Ты вовлекаешь меня в свою игру. Я становлюсь жертвой твоей фантазии... имеешь ли ты право это делать?
СЫН. У меня нет никакого права. Все права - у тебя.
ОТЕЦ. Не надо мне их! Не хочу ничего!
СЫН. Ерунда!.. Вспомни: ты - человек действия!
ОТЕЦ. А ты злой. Все твои беды оттого проистекают, что ты не можешь расплескать свою злость... Ты не Кафка... В тебе нет здоровья и доброты!..
СЫН. О да, я достоин гибели. И единственное, что ты сделаешь для меня, - поможешь мне погибнуть.
ОТЕЦ. Почему... я?

< Назад - Далее >

Назад к содержанию >