Главная > Архив выпусков > Выпуск 9-10 том 2 > Театр
Савийон ЛИБРЕХТ
Я ПО-КИТАЙСКИ С ТОБОЙ ГОВОРЮ...
Фрагмент песы
Действие происходит в двух временных измерениях: в прошлом - когда воспроизводятся истории Марты, Каролы, Аврама и Миреле, и спустя двадцать лет. Миреле (теперь она ─ Мири, взрослая женщина, режиссер) встречается с маклером в бывшей квартире своих родителей. Здесь пробуждаются ее воспоминания о прошлой жизни, о тех конфликтах, участниками которых были ее родители и ее тетя, о сложных семейных отношениях, сплетении страстей и судеб. Встреча с родительским домом и общение с квартирным маклером позволяют Мири осознать свое прошлое и даже как-то примириться с ним.
Действие пьесы как бы проходит сквозь сознание Мири, что позволяет пристальнее всмотреться в ситуацию не только в сценах из прошлого, возникших из воспоминаний, но и с помощью диалогов взрослой Мири и юной Миреле.
Декорации двухкомнатной квартиры выполнены таким образом, что комнаты исчезают и возникают снова - в соответствии с действиями персонажей пьесы, пребывающими в этих комнатах. Персонажи, возникающие в памяти Мири, могут внезапно появиться, но так же неожиданно исчезнуть, как это обычно бывает в воспоминаниях...
Первое действие начинается диалогом Мири и Шимона, и прошлое Мири, от которого, как ей кажется, она давно освободилась, и «все видится таким далеким, не имеющим к тебе отношения, так что нет и причин падать в обморок», всё более явственно всплывает в ее воспоминаниях, приобретает характер навязчивых видений-миражей, которые полностью завладевают ее сознанием и переносят Мири на двадцать три года назад, в тот день, когда ей исполнилось пятнадцать лет, и она случайно услышала слова матери «что, я по-китайски с тобой говорю?» и беседу родителей, потрясшую ее настолько, что в душе надолго поселился ужас.
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А:
В прошлом:
М и р ел е, 15-18 лет.
М а р т а, мать Миреле, 44 года.
А в р а м, отец Миреле, 44 года.
К а р о л а, тетя Миреле, сестра матери, 41 год.
В настоящем:
М и р и, режиссер, 38 лет.
Ш и м о н, маклер, 36 лет.
Маленькая квартира, мебель - в стиле шестиде¬ся¬тых-¬се¬мидесятых годов.
В отличие от первого действия, видимые зрителю части квартиры прибраны, все расстав¬лено по местам. На буфете стоит бутылка вина, из которой Мири пила в первом действии. На авансцене - гостиная с обеденным столом и стульями - центр, где и происходит действие. Входная дверь открыта.
Мири стоит, повернувшись лицом к окну, спиной - к публике. Она погружена в видения, открывающиеся ей. Именно так стоял Шимон в первом действии.
Входит Шимон.
Ш и м о н: Здравствуйте.
Мири не реагирует.
Ш и м о н (громче): Госпожа Хефер!
Мири поворачивает голову, выглядит застигнутой врасплох, смотрит на Шимона, словно не узнает его.
Ш и м о н: Шимон... Я - Шимон...
М и р и (медленно, сразу видно, что она пьяна): Если вы настаиваете...
Ш и м о н: Вы сказали, что задержитесь здесь минуты на две... Но уже прошло два часа.
М и р и: Скажите мне правду - вы следите за мной?
Ш и м о н (понял, что Мири пьяна. Замечает бутылку): Я вижу, что вы все-таки нашли здесь клад.
М и р и: Ибо, если вы за мной не следите, то как же вы вдруг появляетесь здесь спустя два часа?
Ш и м о н (закрывает бутылку пробкой): Я вспомнил, что оставил от¬кры¬тым окно. Поэтому я и вернулся, чтобы закрыть его. (Пауза) Как в таком состоянии вы вернетесь домой, госпожа Хефер?
М и р и: А в чем дело?
Ш и м о н: Может быть, мне стоит вызвать для вас такси?
М и р и: Я отлично могу вести машину. Зрение у меня вполне нормальное.
Ш и м о н: Нет, вы не можете. Если вы хотите, я могу отвезти вас домой. В вашей машине. Не стоит оставлять здесь «Мерседес».
М и р и: Я и сама могу повести. А вы можете идти. Бай-бай! (Она машет ему рукой, жест человека, явно нетрезвого).
Ш и м о н: Стоит ли мне позвонить вашему мужу, чтобы он приехал и забрал вас?
М и р и : Зачем? Я вожу отлично...
Ш и м о н: За окном - омерзительный дождь.
М и р и: Дождь утоляет жажду земли нашей, и он - благо для зем¬ледельцев наших.
Ш и м о н: Раз вы говорите...
М и р и: Эти стихи я сама написала во втором классе на стене.
Ш и м о н: Я был уверен, что однажды вы станете известной поэтессой.
М и р и: Когда это вы были уверены, что случится такая приятная вещь?
Ш и м о н: Когда вы еще жили здесь, и я тоже здесь жил. Я видел вас по ночам с балкона нашей квартиры, вы лежали в постели и читали, читали, читали, не щадя собственных глаз... Так что же вы скажете: не позвонить ли мне вашему мужу?
М и р и: Нет, нет... Я скоро буду в полном порядке, вот увидите...
Шимон усаживает Мири на стул. Она с шумом падает на сидение. Шимон, наполнив стакан водой, подает Мири.
Ш и м о н: Почему вы спросили, не слежу ли я за вами?
М и р и: Я в жизни не спрашивала о подобной глупости.
Ш и м о н: Потому что когда-то я, действительно, следил за вами.
М и р и: Кто?
Ш и м о н: Я.
М и р и: Когда?
Ш и м о н: Когда вы еще жили здесь. И я жил здесь.
Мири смотрит на Шимона с изумлением.
Ш и м о н: Я был влюблен в вас.
М и р и (смеется): Скажите это еще раз.
Ш и м о н: Я когда-то был сильно влюблен в вас.
М и р и: И еще раз.
Ш и м о н: Много лет тому назад я был влюблен в вас.
М и р и: Вы были влюблены в меня?
Шимон: Да. С сердцем, бьющимся так сильно, что я был уверен: оно просто взорвется в груди. Я отправился однажды в синагогу и молился, чтобы вы вышли замуж за меня.
Мири: Когда это было?
Шимон: Когда мы жили здесь. Когда наши семьи жили здесь.
Мири (после краткой паузы, пытаясь прийти в себя): Я обязана вернуться домой.
Ш и м о н: Пойдемте. Я помогу вам.
Мири встает, но не удержав равновесия, падает на Шимона. Он подхватывает ее. Они очень близки...
М и р и (шепчет ему прямо в ухо): Я не хочу возвращаться домой.
Мири делает несколько шагов в сторону кресла и падает в него. Она делает Шимону знак рукой, чтобы тот подошел поближе. Шимон приблизился. Мири хватает его за рукав, притягивает Шимона к себе, говорит с ним так, словно раскрывает ему великую тайну, но при этом смеется...
М и р и: Шимон, мне некуда возвращаться...
Пауза.
Ш и м о н: Послушайте, я назначил встречу кое с кем, и сейчас я должен бежать. Но через двадцать минут я вернусь. Вы подождете меня?
Мири смотрит в стакан. Стакан пуст. Шимон плотнее затыкает бутылку пробкой и берет ее с собой.
М и р и: Ты крадешь для них бутылку?
Ш и м о н: Даже не пытайтесь сесть за руль, ладно?
Шимон грозит ей пальцем, как бы говоря: «Не смей!». Мири копирует этот жест. Шимон уходит. Неуверенными шагами Мири подходит к двери и закрывает ее на цепочку.
В спальне появляется Карола. Она перебирает вещи Аврама, достает его костюм, нежно гладит. Марта входит с улицы, тащит корзины с покупками. Карола не видит вошедшую Марту. Она распрямляется, поправляет блузку, достает маленький флакончик с духами, брызгает на шею.
Марта ставит корзины на стол, начинает доставать оттуда овощи. Вдруг и она выпрямляется, обнюхивает воздух...
М а р т а: Рола?!
Карола выходит из спальни и приближается к Марте.
К а р о л а: Я думала, ты отправилась на торжественный акт к Миреле... Я немного привела в порядок рубашки в шкафу...
Марта кипит от гнева, продолжает работать.
М а р т а: Безграмотный зеленщик - вор.
К а р о л а (с облегчением): Ах, зеленщик?..
М а р т а: Безграмотный ворюга, гнусный... Всучил мне гнилые помидоры. Он прячет их в ящике рядом с весами, и когда я только гляну в сторону - он тут же мне их подкладывает.
К а р о л а: Давненько уже ты ни о ком слова доброго не говорила. Покупай у уроженца Ирака...
М а р т а: Этот «иракец» еще больший ворюга. И вообще, весь этот квартал, с их музыкой, от которой уши лопаются... Я так слежу за чистотой дома, а к чему? Я гляжу за окно, вижу всюду эту грязь, примитивных людей... Вчера я поймала какого-то мальчишку-иракца, он засунул голову в мусорный бак, в котором рылся. Не удивлюсь, если он переносит болезни.
К а р о л а: Ты вылила на него воду?
М а р т а: А как же!
К а р о л а: Ну, теперь-то он уже чистый... Скажи мне, почему ты не поехала на торжественную церемонию к Миреле?
М а р т а: Я должна была делами заниматься.
Марта приносит миску картошки, кочан капусты, несколько головок чеснока, кладет все это на обеденный стол. Начинает чистить картошку. Карола усаживается напротив в чувственной позе, достает пилочку для ногтей, начинает заниматься собственными ногтями...
К а р о л а: Один раз в девятнадцать лет девочка отмечена как отлич¬ный офицер Армии Обороны, и именно тогда у тебя находят¬ся срочные дела?
М а р т а: Это не такое уж важное дело - вся эта церемония.
К а р о л а: Что же важнее, к примеру?
М а р т а: Если это так важно, то почему ты сама не пошла?
К а р о л а: Ты отлично знаешь, почему. Потому что я не получила приглашения.
М а р т а: С каких это пор ты дожидаешься приглашений?
К а р о л а: Не хотите - не надо, я сама себя пригласила на дневной сеанс.
М а р т а: С кем ты ходила?
К а р о л а: Одна. Ты со мной идти не хочешь. А фильм - прекрасный.
М а р т а: Лю-бовь?
К а р о л а: Почему ты так произносишь это слово?
М а р т а: Как?
К а р о л а: Будто ты выплевываешь больную мышь.
М а р та: Потому что это - все, что тебя интересует.
К а р о л а: Что же в этом плохого?
М а р т а: Ну, ладно, не стоит начинать. Итак, ты смотрела фильм о люб-ви?
К а р о л а: Любовь, ненависть, ревность, измена - все, что существует в жизни.
Марта: Но в конце они женятся.
Карола: В конце она убивает его.
Марта: И попадает в тюрьму.
Карола: И убегает с его деньгами.
Марта: Но ее ловят.
Карола: Нет.
М а р т а: Нехорошо...
К а р о л а: Очень хорошо. Он был круглым идиотом, и вполне достоин смерти.
Марта с шумом кладет нож на стол.
М а р т а: Так быть не должно - человек умирает просто как...
К а р о л а: Ладно, не будем начинать сейчас с покойниками. (Пауза.) Когда наша офицерша возвращается?
М а р т а: Очень скоро. (Она кладет перед Каролой чеснок.) Ты можешь чистить покамест.
К а р о л а: Ты с ума сошла? Это же чеснок! Его запах не выветривается пять месяцев. Я никогда не прикасаюсь к чесноку.
М а р т а: Неудивительно, что твой Биньямин всегда голоден.
К а р о л а: Откуда ты знаешь, что Биньямин голоден?
М а р т а: Он иногда бывает у меня, и я его кормлю. Сытый ребенок никогда не вылизывает так тарелку... словно уличная собачонка.
К а р о л а: У него дома столько еды, сколько он хочет, но он любит мешать людям, совсем, как его отец.
М а р т а: Биньямин - человек, «менч», как и его папа, он прелестен. Полон юмора.
К а р о л а: Если ты уже и говоришь что-то хорошее о ком-либо, так зачем же тратить это впустую, бесцельно?
М а р т а: Что они тебе сделали? Они - помеха тебе в твоих вечных фантазиях? (Карола молчит.) Биньямин - прелестен, полон юмора и как две капли воды - дедушка Срулик.
К а р о л а: Я помогу тебе с чесноком. Только не начинай снова о мертвых. Я не хочу помнить.
М а р т а: Как же можно не помнить, Рола? Они текут в моем теле вместе с кровью. Они со мной утром, они со мной ночью, в снах, они - в этой картошке, которую я чищу.
К а р о л а: Я все забыла.
Марта: Все?
К а р о л а: Да, все.
М а р т а: И драгоценности?
Далее >
Назад к содержанию >
