Главная > Выпуск 15 > ДИАЛОГ > Ривка РАБИНОВИЧ

 ЛИЦО ЛЮБИМОЙ

(Продолжение)

2. Дина

Она пришла домой, сияющая от счастья. Не вошла, а влетела. Родители, сидевшие за ужином, переглянулись: давно они не видели её такой. С тех пор, как Натана, её друга, ранили (в официальном сообщении было сказано "тяжело ранен, с опасностью для жизни"), она была мрачной, подавленной. Особенно после посещений больницы. Натан лежал, подключённый к аппаратам жизнеобеспечения, не приходил в себя, не реагировал на окружающее. Врачи называли его состояние "стабильным" – стабильно тяжёлым. Не особенно обнадёживали. Такие ранения в голову, как у него, особенно опасны. Если очнётся, выйдет из комы, тогда появится надежда.
- Он пришёл в себя! Он даже узнал меня! – воскликнула Дина. – И он уже дышит самостоятельно, без аппарата! Я говорила с врачом, он сказал, что теперь дело быстро пойдёт на поправку!
- Ну что ж, хорошо, - сдержанно сказала мать. Родители явно не разделяли радость дочери, но Дина, вся в вихре чувств, не обратила на это внимания.
- Чего бы поесть? Я голодна, как волк!
Мать поставила перед ней тарелку и пододвинула блюдо с пирожками. Отец встал из-за стола, сказал  "приятного аппетита" и вышел. Мать налила дочери чаю и тоже пошла к двери.
- Что, вы так ничего и не скажете? – крикнула Дина ей вслед. Мать остановилась в дверях.
- Поужинай и отдохни, - сказала она, - позднее поговорим.
Отдав должное пирожкам, Дина взялась за мобильник и стала звонить подругам, делиться своей радостью. Родители не появлялись. Отец был в своей рабочей комнате, мать – в спальне. Дина вздохнула и пошла в свою комнату. Она знала, что родители не одобряют её союз с Натаном, парнем из семьи "восточных евреев", выходцев из Туниса. С самого начала их романа они были, мягко говоря, не в восторге, а после того, как Натана тяжело ранили в ходе военной операции "Нерушимая скала" в Газе, они были уверены, что сама судьба встала между влюблёнными и разлучает их. Они, разумеется, не желали Натану смерти, пусть живёт и поправляется – но не в качестве их зятя.
Родители прибыли в Израиль  из Латвии двадцать восемь лет тому назад. Оба – врачи. Отец, Борис, известный нейрохирург, работает в  одной из лучших больниц Тель-Авива; мать, Сима – семейный врач, принимает пациентов в поликлинике. Во время прибытия в Израиль  у них был двухлетний сын. Две дочери – Анат и Дина – родились уже здесь. Сын Дани и дочка Анат, которую они называли Аней, создали свои семьи ("слава Богу, со своими, русскоязычными", – говорили родители). Дома оставалась только младшенькая, Дина. И как раз она, "эта рыжая упрямица", как называли её родители,  доставляла им много тревог.
Если старшие дети росли в типичной атмосфере семьи новых репатриантов, сохраняющих свой язык и бытовые привычки "прежней родины" и вращающихся только в кругу "своих", то Дина была настоящей саброй. Она не хотела говорить по-русски, хотя и прекрасно владела языком; друзья и подруги у неё были "со всех концов света", а высокомерие выходцев из Прибалтики, считавших себя "цветом еврейского народа", было ей совершенно чуждо. Об истории и традициях  народа она знала намного больше своих родителей и посмеивалась над их претензиями "быть европейцами и стоять выше всех этих пережитков". Она любила еврейские праздники и их обрядность, которая в родительском доме не соблюдалась, и говорила насмешливо: "У вас все праздники на одно лицо: обыкновенные ужины с селёдкой, салатом "оливье" и бутылкой водки". И разговоры, которые велись в  компании её родителей, вызывали в ней раздражение: всегда о прошлом, о Латвии, о России, с неприязнью, смешанной с ностальгией. Чаще всего она уходила к своим друзьям, где каждый праздник справлялся "по всем правилам" и где её охотно принимали.
С Натаном она познакомилась в армии: была инструктором в отряде особого назначения, где он служил. Поверхностная дружба переросла в любовь уже после окончания военной службы, хотя оба пошли разными путями: она поступила в частный колледж, постигала премудрости модной профессии "коммерческое управление и финансы", а он окончил курсы техников связи и стал работать в большой телефонной компании. Его родители не могли вносить за него высокую плату за обучение в колледже или университете: дома были ещё два сына и дочь, о которых надо заботиться. Некоторые друзья Натана, тоже из небогатых семей, совмещали учёбу в высших учебных заведениях с работой официантами по вечерам; Натану такой путь не нравился. "Все гонятся за дипломами, а работать некому", - говорил он. Сама мысль о работе официанта, о необходимости выслуживаться и переносить капризы посетителей, была ему противна.
Это был ещё один "пунктик", вызывавший у родителей Дины неприязнь к Натану. "У него даже не будет высшего образования!" – говорили они таким тоном, будто речь идёт о преступлении.
Однако на Дину всё это не действовало.  Она стала своим человеком в семье родителей Натана, проводила там почти все вечера и даже частенько оставалась ночевать. Ей нравились тёплые, сердечные отношения между людьми в семьях "восточных", где все обнимаются и целуются; вначале она, привыкшая к прохладно-вежливым отношениям в родительской семье, немножко отмежёвывалась, но постепенно её внутренние барьеры рухнули. Она словно сбросила оковы, стала такой же открытой и сердечной, как все.
Настал день, когда Натан, согласно принятому теперь среди молодёжи обычаю, преклонив одно колено перед Диной, задал традиционный вопрос: "Согласна ли ты стать моей женой?" Когда Дина, ожидавшая этого, ответила "да", он протянул ей маленький пакетик, в котором было обручальное кольцо – скромное, без брильянта, с красным камнем.  Натан хорошо зарабатывал, но старался регулярно откладывать "лишние" деньги на покупку квартиры в будущем и не тратить их на показные "широкие жесты".  Дина одобряла его бережливость и никогда не просила, чтобы он приглашал её в дорогие рестораны и вообще тратился на неё.
Когда Дина приняла кольцо и надела его на палец, раздались аплодисменты: оказывается, все члены семьи стояли за дверью комнаты Натана, подглядывали, а когда Дина приняла кольцо и надела его на палец, вышли из своих "укрытий" и стали обнимать и целовать обручённых.
Теперь уже нельзя было обойтись без встречи родителей жениха и невесты для обсуждения вопросов, связанных с будущей свадьбой. Молодые хотели, чтобы свадьба была скромной, но и скромная свадьба требует немалых расходов: зал, музыка, фотограф, подвенечное платье невесты и костюм для жениха…  Борис и Сима опасались, что новоявленные родственники взвалят всё бремя расходов на них. Но они ошибались: родители Натана заявили, что дают половину нужной суммы. Встреча прошла в корректной атмосфере. Молодые выбрали дату свадьбы – через три месяца.   

<<Назад Далее >>