Яша. Что же тут смешного было?

Зевтель. Я подумала — через неделю тебя увижу. А тут... дернешь за веревку — и все, и конец... Зачем?.. (В сторону Магды.) Чтобы ты достался этой шиксе?.. Ну, про твою жену я ничего плохого не буду го­ворить, у нее доля такая... А с вещами что будет?

Яша. С какими вещами?

3 е в т е л ь. Ну, с твоими, твоими.

Яша. Все по дешевке продам. Пускай кто-нибудь наживается.

Эмилия. В Италии хороший климат. Полезный для Халинки, для ее легких. Но сначала надо выучить язык.

Яша. Выучу. Потом надо нанять импрессарио.

Э м и л и я. Я найму. Перегруженный корабль надо разгрузить.

Яша. Нужны связи.

Эмилия. Я их найду. Тебе надо создать рекламу. Нельзя позволить продаться так же дешево, как в Польше.

Яша. Да, да...

Эмилия. Успех должен быть подготовлен. Яша. Конечно.

Эмилия. Я помогу. Ты Мастер, человек, отмеченный Богом. Ты полетишь над Лондоном и Парижем. Станешь повелителем мира. Я сделаю для тебя все. Но учти одно обстоятельство: денег у меня нет и кроме кучи долгов и Халинки у меня ничего нет в Польше.

Яша. Эмилия, ты единственное чудо в моей жизни, единственная надежда на спасение от той бездны, в которую я падаю. Я понимаю. Я должен достать деньги, чтобы расплатиться до отъезда.

Эстер. Расплатиться.

М а г д а. Расплатиться. Понимаешь? Расплатиться.

Я ш а. Да, я расплачусь. Со всеми. И с собой... Вот люди. Мужчины в визитках, панталоны в полоску, мягкие шейные платки... Острые бород­ки и широкие — лопатой. Кто с висячими усами, у кого кончики кверху... Патриоты, которых русские пачками отправляли в Сибирь, умирают сей­час там тысячами — от цинги, от водянки, от чахотки и, главное, от горя, от тоски по Отчизне. А здесь, в Варшаве, все смирились с гнетом Россий­ской империи. Суета и тщета все... Тщета и суета... Никому до меня нет дела, ибо я такой же — как она... нет, я другой, я чужой им всем... Чужой полякам и чужой евреям. Всему миру чужой... Но на что такая жизнь, ес­ли даже не знаешь, для чего родился, почему умираешь?.. Какой прок во всех этих разговорах о прогрессе промышленных преобразований, если все кончается могилой?.. Для чего я появился на свет? Прокрутить саль­то, пробежаться по проволоке?.. Обмануть нескольких женщин? С дру­гой стороны, могу ли я почитать Бога, которого не я, а кто-то придумал?.. Сидеть, посыпать голову пеплом, как правоверный еврей, и оплакивать разрушение Храма две тысячи лет назад. Ждать Мессию, ждать, ждать, ждать... И знать, что тебя — никто не ждет. Или преклонить колени и мо­литься Иисусу из Назарета, рожденному якобы от Святого Духа? Верить, что этот Иисус — воскресший сын Бога?.. Голос. Что пан желает?

Яша. Расплатиться. Да, надо расплатиться за жизнь, полную пусто­ты, обмана и предательства.

3 е в т е л ь. Яшеле, прошу тебя, возьми меня в Варшаву. Ты забудь, что я с ворами... Это здесь я плохая, а там... Я у этой твоей... новой... бу­ду прислугой... Обстирывать вас буду... за девочкой ходить... А?.. А?.. Яшеле!..

X а л и н к а (выбегает в центр сцены). Дядя Яша, а давайте в кош­ки-мышки играть. Я ш а. Я не умею.

X а л и н к а. Умеете, умеете... Вот вы сколько в наш дом уже ходите, а почему на маме не женитесь?

Эмилия. Ты спятила, доченька, или что?

Яша. Она права. Мы скоро поженимся, и втроем уедем отсюда в Италию. (Вскакивает на проволоку.) Все решено. (Идет по прово­локе. Все молча смотрят.)

М а г д а. Ясновидящий. Но видит ясно только себя. А вокруг нико­го не видит.

Зевтел ь. Тоска...

Конец первого действия.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Звездное небо. Яша идет по проволоке, протянутой от дома к дому.

Г о л о с а. Он страдает.

— Ему плохо. Он чувствует свою вину.

— Нет, он не чувствует...

— Он счастлив.

— Он несчастен.

— Он не знает, чего он хочет.

— Он знает. Он хочет многого.

— Слишком многого он хочет.

— Он идет по проволоке.

— Он упадет. Он сорвется.

— Яша, остановись.

— Не упади, Яша.

Яша останавливается, смотрит внимательно в зал.

Я ш а. Ну что мне делать?.. Конкретно?.. Отпустить бороду?.. Отрас­тить пейсы?.. Облачиться в талес, надеть филактерии2 и молиться три раза на дню?..

Кто-то бросает в него букетом. Яша не ловит, срывается, но не падает, удерживается на   проволоке. Туш. Аплодисменты.

Голоса. Штукарь.

— Фокусник.

— Кунцнмахер.

— Артист.

Эмилия. Никого не слушай, только меня. Яша. Нет! Нет! Нет! Ни за что!.. Не позволю себя заманить!.. Завтра же прочь. Оставить все — Эмилию, Вольского, «Альгамбру», все фокусы и трюки, да и Магду... Исчезнуть. Раствориться. Нет меня. Ищите! А я улетел. Один. На своих крыльях.

Э м и л и я . Я взяла билеты в театр. Пойдем втроем.

Яша. Да, конечно.

X а л и н к а. Ура!.. В театр!.. Мы идем в театр!        

Яша. Пьеса называлась...

Эмилия. «Трудная жизнь Адама Повольского». Перевод с французского.

Яша. Фарс.

X а л и н к а. Очень смешной!

Яша. Эмилия явно хотела меня развлечь. Или отвлечь.

Э м и л и я . В первом акте муж приглашает Адама Повольского про­вести лето в его имении. Он желает, чтобы Адам Повольский на акци­ях давал уроки дочери и обучал жену английскому...

Яша. Я уже видел десятки подобных фарсов: глупый муж, неверная жена, коварный любовник.

Халинка громко хохочет.

Эмилия. Во втором акте Повольский флиртует с обеими. Чтобы избавиться от мужа, все трое убеждают его отправиться на грязи в Песчаны.

Яша. Матка боска, да это же про меня!.. Я — герой фарса!..

Э м и л и я. В третьем акте обман раскрывается...

Яша. Нет, никогда я не смогу покинуть Эстер, не смогу креститься ради Эмилии... В Италии она заведет салон, будет приглашать гостей, присматривая жениха для Халинки и, быть может, заведет итальянско­го Повольского. Все они таковы! Каждая плетет свою сеть.

Эмилия. «Вовсе не должен я ехать в эти Песчаны валяться в гря­зи!» — кричит помещик. Он вызывает Адама на дуэль, но вдруг появ­ляется старый шляхтич, супруга которого — прежняя возлюбленная Повольского.

Яша. Тебе нравится?

Эмилия. Немного вульгарно. Но в жару можно посмотреть.

Халинка. А мне очень понравилось.

Яша. Глядя на этот фарс, я думал: как можно так жадно желать жен­щин и одновременно ненавидеть их? Как алкоголик, ненавидящий вод­ку. Нет сил, сил больше нет... (К Эмилии.) А как кончилась пьеса, я что-то прослушал...

Эмилия. Финал: старик читает пану Адаму нотацию об опасности любовных авантюр.

Яша. Да, это шлягер. Шлягер сезона.

Эмилия. Можно было не ходить, но...

Халинка. Сидеть дома тоже скучно!.. Правда, дядя Яша?!

Яша. Правда, Халинка. (Сам себе.) Я надел на себя слишком уж тя­желое ярмо. Содержать Магду, Эльжбету и Болека... Платить за варшав­скую квартиру...

Халинка. Дядя Яша, я хочу мороженого!

Яша. Конечно, конечно... (Себе.) Держать дом в Люблине... Меся­цами таскаться по провинции, играть в стылых пожарных сараях, тря­стись в фургоне по ухабам и грязи... И что я имею со всего этого?.. (К Эмилии.) Тебе понравились артисты?..

Эмилия. Хорош тот, который играет Повольского.

Я ш а. А по-моему, он много кривляется.

Эмилия. Я о другом... Статный, высокий... Но ужимок действи­тельно много. Перебарщивает лицом.

Яша (себе). Теперь содержать этих. Это сколько же я теперь дол­жен зарабатывать? У последнего батрака больше покоя на душе, мень­ше забот, чем у меня. Эстер не зря ворчит, что я работаю на дьявола.

Халинка. Еще хочу шоколадку.

Яша (покупает ей конфету). Странным образом этот глупый фарс наводит на размышления.

Эмилия. Что-то случилось?.. Молчишь?

Яша. Долго мне еще предстоит вот так крутиться? Сколько можно еще на себя взвалить?.. Все сейчас у меня вызывают отвращение — Эмилия, Халинка, актеры, публика... Да и сам себе я противен. Ничто­жество. Все эти важные господа меня не понимают, да и я их... Ловко у них это совмещается — религия с материализмом, супружеская вер­ность с прелюбодеянием, христианская любовь со вселенской ненавистью... Ночами ворочаюсь: сколько осталось?... Пересчитываю годы: как остаться молодым? Надвигается финал. Нет более жалкого зрелища, чем состарившийся циркач. Наследника нет. Зачем тогда жил?.. Что поют евреи в покаянные дни... сейчас, сейчас вспомню: «К чему стре­мится человек, если смерть все равно погасит его светильник?». Вдруг правда придется давать отчет Всевышнему, и он взвесит добро и зло. Если так — мне уготовано сразу два пекла. Одно на этом свете, другое — на том... Моя тайная мечта — гарем... Все фальшь — театр, жизнь, любовь... Может ли все это быть целью творения?.. Бог, ты это­го хотел?.. Отвечай.

<< Назад - Далее >>

Вернуться к Выпуску "ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ" >>