Эмилия. Что с вами?.. Неважное настроение сегодня?

Яша. Нет, нет, ничего... Все в порядке.

Халинка танцует на одной ноге вокруг Эмилии и Яши. Перемена света.

Яша (входит). Магда, спать!

М а г д а. Только и можешь, что храпеть. Чтоб тебе сдохнуть, е пар­шивкой со своей, этой благородной, как ее там...

Яша. Ужасно устал.

М а г д а. С чего?.. Когда начнем репетировать?.. До премьеры всего неделя.

Яша. У меня все готово. Я все придумал.

Магда. Ходит грязный. Пуговицы теряет, швы распороты, рубаш­ки черные, будто в них вши кишмя кишат...

Яша. Что с тобой, Магда?

Магда. Все за ним надо подбирать, стирать, чистить, зашивать...

Яша. Что ты там бормочешь?

Магда. А сам простофиля. Кому не лень, все могут его надуть, обокрасть, водить за нос... Умен на сцене, а так дурак дураком... Собст­венного интереса не понимает...

Яша. Это ты о ком, Магда?

М а г д а. И здоровье свое разрушает.

Яша. Обо мне, что ли?.. Ну, так здоровье у меня, слава Богу, пока отменное.

Магда. То-то, что пока. Шляться ночи напролет — пожалуйста. Только потом не говори: «Магда, помоги!», когда упадешь в обморок посреди улицы... Или когда у благородной в постели тебя удар хватит... Там Магды не будет рядом... Там быстро подохнешь...

Я ш а. Ну вот, разговорилась... Раньше молчала!..

Магда. Всюду афиши. Твое имя в Варшаве — огромными буквами.

Яша. Пропади все пропадом. Пускай все катится ко всем чертям...

Магда (выносит самодельные крылья). И я?

Яша (пораженный). С перепонками...

Магда. Как ты хотел.

Яша. Как я хотел, да.

Магда. Неделю делала. Пока ты пропадал.

Яша (раздевается). Воды!.. Вымой меня!..

Магда выносит чугуны с водой. Намыливает нагого Яшу.

Обмывает горячей водой.

Магда. Могу я попросить?.. Ребенка от тебя хочу.

Яша (смеясь). Я твой единственный ребенок. Зачем тебе еще?

Примеряет крылья, обмотавшись простыней.

Ты всегда в моем сердце. Что бы ни случилось, жди меня.

Магда. Что ж, буду ждать.

Яша. Ну-ка, снимай с себя все. Теперь я тебя выкупаю.

И вот она стоит перед ним, нагой скелетик, робкая, застенчивая... Он намыливает ее.

Окатывает водой... Заворачивает в простыню.

Магда. Сатана, а не человек.

Свет медленно гаснет. Шмуль играет на скрипке.

Яша. Зевтель, мне деньги нужны!

Зевтель. Ну вот, хоть ты и со своими шиксами, а пришел ко мне. Яша. Приперло. Зевтель. Много денег? Яша. Чем больше, тем лучше. Я отдам.

Зевтель. Пойду спрошу у нашего ворья, но, боюсь, не дадут. (Уходит.)

Яша (один). Зевтель меня спасет. Зевтель!.. А Магда пусть катится. И без нее тошно... Что же со мной творится?.. Болен я, что ли?.. Вчера забыл прийти на обед к Эмилии!.. Это я-то забыл!.. Что с моею головой?.. Весь день в какой-то дремоте, спотыкаюсь на пустяках... Крылья Магды не го­дятся, сделаны не по чертежам... Но она старалась. Впрочем, теперь это не имеет значения. Надо принимать решения... Может, к лучшему, что я не явился к Эмилии?.. Пускай думает что хочет!.. Я святой стал или что? А вдруг испугается и посчитает, что это конец... И перестанет меня лю­бить... И даже станет моим врагом...

Появляются Хаим-Лейб, Мехл, Йоселе и Высокер. Зевтель с ними

В ы с о к е р. Мы понимаем ваши трудности, Яша.

Я ш а. Ну?

Высокер. Придется украсть.

Яша (поворачивается). Это исключено.

Хаим-Лейб. Яша, не горячись.

Мехл. Люди хотят тебе помочь.

Йоселе. Солидные люди, Яша.

Высокер. Евреи на то и евреи, что должны помогать друг другу.

Яша (останавливается). Так дадите мне в долг или не дадите?

Высокер. Мы не дадим, но у нас как раз сейчас в гостях человек, который может дать.

Яша. Что за человек?

Высокер. Коммерсант.

Яша. А чем он торгует?.. Скотом?

Высокер. Почему бы и нет?.. Там, откуда он приехал, полным-полно всякой скотины. (Все смеются.)

Зевтель. Бриллиантами он торгует.

Высокер. Он мой брат. Деловой человек. У него нет времени на пустые разговоры.

Я ш а. У меня времени еще меньше. Но учтите — я тоже кое-что по­нимаю в камешках.

Высокер сделал знак. Зевтель открыла дверь, и на сцене появился Герман, мощного телосложения, без пиджака, в подтяжках, на ногах лакированные туфли.

Герман  (приветливо). Здравствуйте и да благословит вас Гос­подь. Герман.

Яша. Яков Мазур. (Делает серию пассов. Все воры засыпают под его гипнозом в разных позах.)

Зевтель. Фокусник.

Герман. Фокусник так фокусник.

Яша. Откуда к нам?

Герман. Со всего света. Варшава — это Варшава, а Лодзь — это Лодзь. Меня знают в Берлине, но я не чужой и в Лондоне.

Я ш а. А где сейчас проживаем?

Герман. Сказано в Писании: «Небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих».

Яша. Так вы и Писание знаете?

Г е р м а н. А вы разве нет?

Яша. Приходилось изучать.

Герман. Где? В иешиве?

Яша. Дома с учителем и немного в школе.

Герман. Что ж, и я когда-то, слава Богу, ходил в еврейскую школу, но там зубы нужно было положить на полку. Тогда я подумал и решил что это не для меня, и поехал в Берлин изучать медицину, но плюсквам-перфект в ихней грамматике не поместился в моей голове. Мне больше нравились немецкие девушки. Так что я поехал в Антверпен и стал шлифовать бриллианты, пока до меня не дошло, что деньги не в шлифовке, а в торговле. Я люблю картишки и верю в старую поговорку «Поесть никогда не мешает». Так вот добрался до Аргентины. Там, знаете ли, скопилось много евреев в последнее время. Приезжают с ко­томкой и завоевывают Америку. Мы их называем «квинтинники»* — по-немецки «хаузиер», а в Нью-Йорке — торговцы  вразнос.  Один черт!.. Зевтель вам кто — сестра?

Яша. Нет.

Герман. По мне, она может быть даже вашей тетей.

Зевтель (выглянув в дверь). Герман, пора... Тебя ждут партнеры...

Герман. Подождут. Я их дольше ждал. Там, откуда я приехал, ни­кто никуда не спешит. Испанец на все говорит «маньяна» — завтра. Он ленивый, хочет, чтобы ему все принесли домой... Если гаучо — это их­ний пастух — хочет есть, он берет топор, отрубает себе на бифштекс от живой скотины и жарит это вместе с кожей, потому что ему неохота ее сдирать... Он живет в пампе — по-ихнему степь, — и ему лень убить вола. А наши евреи не ленивые и хорошо зарабатывают песо — это та­мошние деньги. Все было бы хорошо, но приехало много мужчин и слишком мало дочерей Евы. А без женщины мужчина не человек, а полчеловека. Так что там девушки на вес золота. И притом закон: раз­воды запрещены. Если ты женился на змее — будешь с ней жить до конца жизни — так хочет религия. Что же делает мужчина? Берет ноги в руки — и можете его искать. Так оно и крутится. Лучше бы ваша се­стра, чем сидеть здесь и стирать чужие кальсоны, поехала бы со мной и имела бы что хочет.

Яша. Она мне не сестра.

Герман. Ну и что? Мне сказали, что она сделает то, что скажете вы.

Яша. Продать вам Зевтель?      

Герман. Почему продать?.. Вам нужны деньги?.. Я дам вам денег. В долг.

Яша. Интересный обмен.

Герман. А что?.. В Буэнос-Айресе мы не спрашиваем метрику. Мы говорим: званье и прозванье нужно только для камня на кладбище. Слушайте, а какие фокусы вы умеете?

Яша. Разные.

Герман. А как насчет в карты?

Яша. Бывает.       

Г е р м а н. На корабле, которым я плыл, была ужасная скука. Жарко, как в печке, а когда переплывают... как это называется...

Яша. Экватор?

Герман. Вот-вот... Человек просто задыхается. Что остается? Кар­ты. По дороге один хотел сделать из меня дурака. Я на него посмотрел. «Дорогой, — говорю, — что у вас в рукаве? Пятый туз?» Он аж бросил­ся на меня, но мы не пугливые. В моей стране все ходят с оружием. Хо­тите посмотреть, как выглядит револьвер в Аргентине?

Яша. Как в Польше. У меня тоже есть револьвер.

Ге р м а н . А вам зачем? Для фокусов?

Яша. Разное в жизни бывает.

Герман. Покажите фокус, пожалуйста.

Яша. Дайте колоду, покажу.

Зевтель (снова показавшись в двери). Герман, вам пора. У вас дела.

Герман. Не убегут. А если убегут — плевать. Как вы насчет рю­мочки?

Яша. Временами.

Герман. Правильно. В Польше умеют пить, но понятия не имеют, что значит поесть. У нас, если у кого-то есть деньги на ужин или на девку, берут девку. Но никто, кажется, с голоду не умер!.. В Северной Америке жуют табак. Вы должны знать одну вещь: мир везде тот же са­мый. В Буэнос-Айресе людей не едят. Видите, меня же не съели!..

Яша. Может, кого-то съели вы?

<< Назад - Далее >>

Вернуться к Выпуску "ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ" >>