ГЛАВНАЯ > ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ > ТЕАТР
 

  Иегошуа СОБОЛЬ (Израиль)

Г Е Т Т О

(Окончание)

П я т ы й   а к т е р.   Есть ли у этого создания ощущения, чувства, переживания, страсти, вожделения? 

Лина играет чувства, переживания, страсти – изо всех сил, как только может. 

Г и т л е р.      Создается впечатление, что у этого существа ничего этого нет…

Ш е с т о й   а к т е р.   Питается ли еврей той же пищей, что и мы?

С е д ь м о й  а к т е р.   Нет, он высасывает нашу кровь.

В о с ь м о й  а к т е р.   Если проткнуть его – не прольется ли его кровь?

Г т л е р.   Что за блестящий вопрос. Давайте попробуем. 

Актер, который стоит рядом с Гитлером, выхватывает меч и втыкает его в живот Лины.

Дождь монет проливается на землю. Гомерический хохот. Лина падает на спину.

Д е в я т ы й   а к т е р.   Если пощекотать это создание - оно смеется?

Г и т л е р.   Все… Щекотать! 

Актеры сгрудились вокруг Лины, лежащей на спине. Они «щекочут» ее – изображая пантомиму.

Лина громко смеется, но это – смех, исполненный боли и страдания, смех-плач…

Д е с я т ы й   а к т е р.   И самый последний вопрос: если отравить это существо – оно умрет?

Г и т л е р.   Браво. Вот в чем вопрос. Попробуем и увидим. 

Все сгрудились вокруг Лины и «опрыскивают», изображая пантомиму, словно в руках у них опрыскиватели.

Лина изображает паралич. Все отступают от нее и, словно загипнотизированные, издали наблюдают за Линой.

Вдруг Лина начинает дрожать всем телом. Она корчится и содрогается на полу в муках агонии.

П е р в ы й  а к т е р.   Мы это сделали!

В с е.   Мы это сделали! Мы это сделали! Наконец-то мы избавились от еврея!!

Г и т л е р.      Друзья! Дорогие друзья! Ныне я провозглашаю царство великой новой свободы! Свободы от этих пиявок! Наша свобода – на тысячелетия!

В с е.   Зиг – хайль, зиг – хайль, зиг – хайль! 

Гитлер запевает «Оду к радости» из Девятой симфонии Бетховена.

Все актеры присоединяются к нему, а Лина поднимается с пола и танцует свой «танец смерти».

К и т т е л ь.   Браво! Браво! (Он склонился к Генсу, шепчет что-то ему на ухо, показывая при этом на кулисы. Генс выходит.) Великая сатира. А я – знаток этого дела. Я выступал как актер в наших сатирических кабаре в тридцатые годы. Исключительно! Но я ведь просил увидеть всю труппу. Где же певица, которая и до сих пор задолжала мне пятнадцать граммов фасоли? Нет ее? Исчезла? Где же она? (Молчание.) Вы ведь знаете, что ждет вас в соответствии с новым законом. Сатира?... Я преподам вам урок немецкой сатиры. Всем к стенке! 

Актеры сбрасывают с себя немецкие шинели, сваливая их в кучу. Срывают с лица гитлеровские усики, швыряют их на пол. Идут к стене. Каждый – в соответствии с особенностями своей личности.

Одни шепчут молитвы, другие – зовут своих любимых и близких.

К и т т е л ь.   Пулеметчик – ко мне! 

Скрип колес, издаваемый при движении тележки, чьи колесные оси не смазаны.

Входит Генс, толкая тележку, на которой огромная кастрюля с вареньем, свежие халы…

К и т т е л ь.   Пулеметчик! Установить пулемет! Заряжай! (Бьет ногой по кастрюле.) Взведи! И… Всем – лицом ко мне! 

Актеры поворачиваются. На их лицах – ужас. Они потрясены, увидев кастрюлю с вареньем, халы.

Киттель разрывается от смеха.

К и т т е л ь.   Вы думали, я вас расстреляю? После вашего прекрасного спектакля? В эти трудные дни, когда наши армии отступают по всем фронтам, а русские со дня на день появятся здесь, - вы вызвали во мне редкий духовный подъем. Ваше возвышенное искусство спасло вам жизнь. И это – моя благодарность вам. Полная кастрюля варенья и свежий хлеб. Давайте, угощайтесь! (Он преломляет халу, окунает ее в кастрюлю с вареньем, с удовольствием ест.) М-м-м… Потрясающее земляничное варенье. Райский вкус… Ешьте со мной…

Он бросает актерам куски халы. Люди подходят к кастрюле. Поначалу – с опаской. Затем – с большей уверенностью. Наваливаются на еду, проявляя чрезмерный аппетит, который появляется у людей, чудом избежавших смерти.

Киттель отдаляется от актеров. В тот момент, когда он приблизился к авансцене, из боковых кулис появляются два эсэсовца с автоматами. Один из них держит еще один автомат, который подает Киттелю.

Один из эсэсовцев занимает позицию справа, другой – слева, Киттель остается посередине.

Генс, заметив происходящее, направляется к Кителю.

К и т т е л ь.   Отойди в сторону, Генс, ты – нет! 

Генс испытывает тревогу за судьбу актеров, а они сгрудились вокруг кастрюли с вареньем.

 Генс раскинул руки, словно пытается защитить актеров каким-то иррациональным способом.

Киттель и два эсэсовца открывают огонь и не прекращают стрельбу, пока не закончатся все патроны в магазине.

Все падают. Солдаты, взяв и автомат Киттеля, исчезают. Киттель ходит среди мертвых.

Когда он, направившись к выходу, уже готов покинуть сцену, среди мертвых поднимается Срулик и кукла Лина.

 Они замечают Киттеля и моментально падают на землю. Киттель услышал звуки, выхватил свой пистолет и резко обернулся Лина вспрыгивает на тележку, рядом с кастрюлей с вареньем, стоит лицом к лицу с Киттелем. Она разевает рот в немом крике. Киттель стреляет в Лину. Она падает прямо на кастрюлю с вареньем.

Киттель уходит. Срулик поднимается. Видит мертвых товарищей.

Издалека доносится голос Хаи, которая негромко, проникновенно поет «Мир лебн эйбик…» - «Мы живем вечно».

С р у л и к.     Последний спектакль? Наш последний спектакль? Одну минуту…

                                               Свет постепенно гаснет…

Перевод с иврита Виктора РАДУЦКОГО ©   

<< Назад - Далее >>

Вернуться к Выпуску "ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ" >>