ГЛАВНАЯ > ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ > СИОНИЗМ В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИИ

Моше ШАМИР (Израиль)

ОН ШЕЛ ПО ПОЛЯМ

Фрагмент пьесы

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

(согласно их появлению в пьесе):

К и б у ц н и к
О п ы т н а я   д о я р к а
М о л о д о й   д о я р
Г и т а
М а т ь   А.
М а т ь   Б.
П е с а х
М о т к е
Х а в е р а¹   А.
А л ь б е р т
И л а н а
Б и б е р м а н
А в р а а м    Г о р е н
У р и   К а х а н а
В и л и   К а х а н а
Р у т к а
М и к а
Ч и с т и л ь щ и ц а  о в о щ е й  А.
Ч и с т и л ь щ и ц а  о в о щ е й   Б.
Р ы ж и й
Р а ф и
Д а н д а
Д и н а л е
С е м е н
Н а ф т а л и
П а л ь м а х о в ц ы
Ч л е н ы    к и б у ц а 

           
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Картина первая

Во дворе кибуца Гат Ха-Амаким.

 
К и б у ц н и к (входит,  приближается к железной болванке, висящей на низком столбике). А где вторая железка? (Бьет рукой по чушке.) Нет. Без второй железки не зазвонит. Когда-то здесь было много железок… Хотя, в последнее время уже почти не звонят, только в случае пожара или учебной тревоги. Но сейчас не пожар, не тренировка и не тревога. Сейчас чудный тихий вечер – вечер Ури. Двадцать лет. Сколько это двадцать лет? Для тебя это как один год, а для молодых – как двести. Должна же она быть где-то здесь, эта железка. Бывало во дворе можно было найти кусок плуга, трубу или ручку от мотыги. Сегодня – чисто. Травка – красиво! В самом деле, красиво! Но железка исчезла. Просто за ненадобностью. Есть! (Отходит на край сцены и выдергивает из земли колышек, к которому прикреплена табличка: «По газонам не ходить», бьет им по железной болванке, которая начинает звонить. Читает табличку.) По   г а з о н а м   н е   х о д и т ь!  Ури никогда об этом не задумывался. Прямо вот тут постоянно срезал угол к столовой. И этим ужасно раздражал Бибермана. Я надеюсь, что звон будет слышен во всех уголках нашего хозяйства. Мы выросли. С одной стороны, выросли жилые кварталы, с другой – расцвело хозяйство. Если бы Ури приехал сейчас, он не узнал бы свой родной кибуц… Мы растянулись аж до самого вади*. На месте заброшенного фруктового сада сейчас у нас коровник. Отсюда его, правда, не видать. Для того чтобы увидеть все хозяйство от края до края, нужно подняться на водонапорную башню. Надеюсь, скотники уже закончили дойку…

Картина вторая

В коровнике.

О п ы т н а я  д о я р к а (входит). С чего это вдруг звонят? Пожар что ли?
М о л о д о й  д о я р (убирает бидоны). Никакой это ни пожар. Панихида по Ури. Нужно торопиться в столовую.
Оп ы т н а я  д о я р к а. Если так, то хорошо, что звонят.
М о л о д о й  д о я р. Конечно, хорошо.
О п ы т н а я  д о я р к а. Раз звонят, значит, еще не начинали, верно?
М о л о д о й  д о я р. Значит, просят поторопиться.
О п ы т н а я  д о я р к а. Если не начинали, значит, еще есть время. У меня еще сегодня отёл.
М о л о д о й  д о я р. Разве сегодня ночью есть отёл?
Оп ы т н а я  д о я р к а. Ну да, и не один! Эх, молодежь, разве у вас наметан глаз на корову? Сезон отёлов, каждую ночь отёл, а он и не в курсе! Вам лишь бы закончить работу и поскорей испариться. Шесть-десять отёлов в неделю! Если бы только у нас были коровники, мы вырастили бы целое стадо. Мы бы доили до трех тысяч литров в день! Понимаешь? Три тысячи!
Мо л о д о й  д о я р. Мы уже доим по три тысячи. Это же азбука! Кстати, кого ты имеешь в виду, уж не Ильту ли с Димоной?
О п ыт н а я  д о я р к а. Да. А ты откуда знаешь?
Мо л о д о й  д о я р. Они уже отелились.
О п ы т н а я  д о я р к а.  Когда? Как? Почему меня не позвали? (Второй звонок). Ну, ладно, идем, идем же! Нужно поторопиться!
М о л о д о й  д о я р.   Раз звонят, значит, еще не начинали.
О п ы т н а я  д о я р к а. И это все, на что нынешняя молодежь способна – умничать да грубить. Когда-то относились совсем по-другому. Я скажу тебе кое-что: в наше время была преданность работе, серьезность и терпение… Выходят.

Картина третья

Во дворе хозяйства.

К и б у ц н и к. Вот и народ начинает подходить. Кто-то встает со стула в своей комнате, парочка встает со скамейки, скрытой среди деревьев. Беседа глухо прерывается, короткое молчание – и тогда начинают говорить шаги на тротуаре. Только брызгалки среди травы и садов присоединяют к мелодии свой ритм, а из детских комнат еще доносится последнее бормотание перед сном.

Картина четвертая

Детский сад.

Г и т а (встает с кровати внучки, поправляет простынь, заканчивая сказку на ночь). …и тогда они поженились, и король подарил им прекрасный дом, и было у них много детей, и живут они счастливо и по сей день...
М а т ь  А. (делает то же самое, что и Гита).  …и тогда они поженились, и король подарил им прекрасный дом, и было у них много детей, и живут они счастливо и по сей день…
М а т ь  Б. (делает то же самое, что и Гита).  …и тогда они поженились, и король подарил им прекрасный дом, и было у них много детей, и живут они счастливо и по сей день…
Г и т а. А теперь тихонько спать. Видишь, Йоси уже спит… Шшш…
М а т ь  А. А теперь тихонько спать. Видишь, Ноа уже спит… Шшш…
М а т ь  Б. А теперь тихонько спать. Видишь, Йоси и Ноа уже спят… Шшш…
М а т ь  А. (присоединяется к остальным). Ох, не знаю, вышло ли что путное из наших детей. Мы их прямо-таки сломали. Думали, что это случится только с детьми, и вот, пожалуйста – теперь то же самое с нашими внуками…
М а т ь  Б. Может, даже еще хуже. Сейчас над каждым ребенком работают аж по четыре ломателя: дедушка, бабушка, папа и мама…
Г и т а. Да, у нас уже имеется кое-какой опыт, мы уже кой чему научились, а ведь, бывало, приходилось дорого платить – и все то же самое. Все, как в первые годы. (Кибуцник звонит в третий раз). Да. Нужно поторопиться…

Картина пятая

Во дворе.

К и б у ц н и к. Понемногу столовая наполняется людьми. Тишина во дворе все нарастает. Только администрация, которую мы перенесли в комнату секретариата, все еще не окончила свою работу. Такие нелегкие дни как раз для административной работы – это, быть может,  единственное, что у нас осталось неизменным.

Картина шестая

В секретариате - административная работа.

П е с а х. Друзья, тихо! Так же невозможно!..
М о т к е. А ты можешь представить себе уборку огурцов без скота? Ну, посуди сам! С одной стороны ты заставляешь меня принимать молодежь, а с другой стороны…
Х а в е р а  А. Но дворник обязан был это сделать уже пятьдесят раз. Ты должен дать мне тележку, чтобы убрать мусор с нашего двора.
А л ь б е р т. Мы с Цили поехали. Организуй нам шабаты.
П е с а х. Как это Цили? Разве она соблюдает шабат?
М о т к е. Погоди с шабатами Цили. Лучше скажи, что со скотом?
П е с а х. Ты что, не видишь, что на меня тут навалилось?
А л ь б е р т. Мы с Цили поехали.
Х а в е р а  А.  Да, но что со скотом? Мне нужно парочку на завтра!

Слышится третий звонок.

П е с а х. Товарищи, кончайте спорить. Я уже все слышал.
М о т к е. Я не возьму молодежь без скота. И не оставлю плоды на всю ночь на территории.
П е с а х. Слышал, слышал… Сегодня уже ничего не изменится. Все, на сегодня мы закончили!

Картина седьмая

Во дворе.

К и б у ц н и к.  Итак, мы начинаем. На стене в черном обрамлении фотография молодого человека. Было ему двадцать лет, когда он погиб. Школьный хор. Старожилы кибуца. Около окон молодежь. Дверь на кухню закрыта. Один из членов кибуца встает… его голос почти не слышен… но достаточно одного-двух слов, и мы снова переносимся в то лето, когда на улицах еще крутились британцы, когда кибуцники еще мылись в общих душевых, когда один из наших молодых людей возвращался домой после года учебы в сельскохозяйственной школе…

Картина восьмая

В душевой.

И л а н а (бреется перед зеркалом). Черт, ну и лезвия! Больше подходят для убоя скота, чем для бритья. Если нет бюджета, будем отращивать бороды, надоело!
П е с а х (Биберману). Эй, Биберман, у тебя случайно нет расчески?
Б и б е р м а н (гладит свою лысину). У меня-то?
Г и т а (из женской душевой). Ребята, а ребята! Передайте-ка сюда какие-нибудь шлепки, а то у нас тут все порвались.
И л а н а. Кто это там еще?
Г и т а. Гита.
И л  а н а. И чего надо?
Г и т а. Шлепки.
И л а н а. С пяткой или без?
Г и т а. Не досуг мне сейчас шутки шутить, товарищ.
И л а н а. Меня зовут Илана.
Г и т а. Ой, не узнала тебя по голосу. Ну, и где шлепки?
И л а н а. Сейчас. (Нагибается и ищет.)
П е с а х ( Илане). Может, у тебя есть расческа, Илана?
И л а н а (встает, протягивает ему тапок). Этот подойдет?
П е с а х. Я просил расческу.
Г и т а. Ну?
И л а н а. Кидаю. (Кидает. Гита вскрикивает.)
П е с а х. Илана, сколько у нас на завтра молока?
И л а н а. Как обычно, двадцать бидонов.
П е с а х. А продукция?
Г и т а. А второй?
И л а н а. Подождите, вы меня совсем запутали! (Кидает тапок в отверстие в стене. Оттуда слышится вскрик.)
Го л о с  ж е н щ и н ы. Авраам Горен там?
Б и б е р м а н. Моется.
Г о л о с   ж е н щ и н ы. Его к телефону.
В с е. Авраам Горен – к телефону! Авраам Горен – к телефону!
А в р а а м  Г о р е н (выходит голый и намыленный на середину).Что случилось? Какой телефон?
Г о л о с  ж е н щ и н ы. Я не совсем поняла – центр сельского хозяйства, отдел поселений – что-то в этом роде…
П е с а х. Центр сельского хозяйства? Что им от тебя надо?
А в р а а м. Я, кажется, знаю… (Погромче.) Скажи им, что я перезвоню через полчаса, возьми у них номер… (Песаху.) Год назад меня послали сюда, чтобы я начал планировать горное поселение в округе. 
П е с а х. Верно. Я помню. Именно так ты и попал к нам.
А в р а а м. Итак, я исследовал, проверял, планировал, отсылал отчеты – прошел год, я думал, что обо мне уже давно забыли вместе с моим планированием. Но, видать, все-таки, в конце концов, вспомнили.
П е с а х. Секундочку, все не так просто. Теперь, если они захотят забрать тебя, они должны спросить моего на то разрешения.
А в р а а м. Как раз это я и собирался им сказать.
П е с а х. Пошли их ко мне! Я уж скажу им! Мы свою долю отдали сполна. Ты знаешь, сколько у нас мобилизованных? Армия, Бригада ², ATS ³…
Б и б е р м а н. Охранники ⁴, Пальмах…
И л а н а (показывает на входящего). Шшшш!..

Входит Ури. Вешает свои вещи. Начинает что-то искать под скамейкой.

П е с а х. Можно узнать, что ты тут ищешь, товарищ?
У р и (выпрямляется). Шлепки.
П е с а х (удивленно). Ури! Ты откуда свалился? Как добрался?
У р и.Я думал, вы меня будете встречать с оркестром на дороге.
Б и б е р м а н. Ури. Шалом, Ури. Как доехал?
И л а н а. Кто это? О, Ури! Когда приехал?
У р и. Ребята, да бросьте вы, ей-богу! Приехал и приехал! У кого-нибудь есть шлепки?
Б и б е р м а н. Отправляли совсем мальчика – вернулся к нам настоящий мужчина.
У р и. Не будь так самоуверен!
П е с а х. Сдается мне, Рутка говорила, что ты приедешь только на следующей неделе!
У р и. Да, было у меня одно дельце, но я его отменил. Торопился вернуться до окончания жатвы.
А в р а а м (В стороне. Обращается к Илане). Это и есть сын Рутки?
П е с а х. Значит, собираешься на пашню?
У р и. Завтра с утра, в первую смену.
П е с а х. О Господи… Поле вед никуда не убежит.
И л а н а (Аврааму). Ты что, не знаком с ним?
У р и. Будешь тянуть – потеряешь меня. Ты же в курсе, как это у нас бывает. В день окончания нам сообщили, чтобы мы были готовы тронуться в любую минуту. Как только позовут – я сразу туда.
П е с а х. Слушай, как ты стал похож на отца!
Б и б е р м а н. Так ведь такой же⁵ Кахана.

Авраам быстро одевается, берет свое полотенце и сумку и выходит.

Примечания:

<< Назад - Далее >>

Вернуться к Выпуску "ДИАЛОГ-ИЗБРАННОЕ" >>